Михаил Васильевич Ломоносов
Шрифт:
Восторг внезапный ум пленил,
Ведет на верьх горы высокой,
Где ветр в лесах шуметь забыл;
В долине тишина глубокой.
Внимая нечто, ключ молчит,
Который завсегда журчит
И с шумом вниз с холмов стремится.
Лавровы вьются там венцы,
Там слух спешит во все концы;
Далече дым в полях курится.
Основой этого произведения послужило взятие русскими войсками турецкой крепости в Молдавии. Однако его значение шире: Ломоносов фактически заложил основы главного жанра русской поэзии XVIII века — торжественной оды.
Поводом оды становится
У Ломоносова и других одописцев ХVIII века ода имела и формальный признак — одическую строфу. Так называли десятистишие с рифмовкой АбАб+ВВгДДг. Легко заметить, что десятистишие распадается на четверостишие и шестистишие, по типу рифмовки тоже напоминающее четверостишие с наращением двух стихов, Обычно в четверостишии одической строфы формулировалась ее тема, а в шестистишии развивалась и конкретизировалась.
Оды Ломоносова (в отличие от его современников А. П. Сумарокова и В. К. Тредиаковского) отличаются индивидуальными признаками. Они более свободны от обязательных требований как в композиции, так и в создании отдельных образов. Для ломоносовской оды характерно, как говорил он сам, “ сопряжение далековатых идеей”(“Краткое руководство к красноречию...”, 1748).
“Восторг внезапный ум пленил...” Первый стих первой ломоносовской оды уже дает замечательную формулу жанра: рациональный подход ( ум) подчиняется свободе, поэтическому вдохновению ( восторг внезапный).
“Из памяти изгрызли годы / За что и кто в Хотине пал. / Но первый звук Хотинской оды / Нам первым криком жизни стал”, — напишет через два столетия В. Ф. Ходасевич (“Не ямбом ли четырехстопным...”, 1938).
Одной из вершин ломоносовского творчества в жанре торжественной оды стала “Ода на день восшествия на Всероссийский престол Ея Величества Государыни Императрицы Елисаветы Петровны 1747 года”.
ХVIII век был эпохой дворцовых переворотов и недолгих царствований. Ломоносову довелось жить при восьми правителях России. Четырем из них, включая не- долго правившего Петра III, он успел посвятить торжественные оды.
Елизавета, дочь Петра I и Екатерины I, захватила престол в 1741 году в результате дворцового переворота и была не худшей правительницей России в этом бурном веке. И в этой, очередной, оде, Ломоносов в соответствии с традицией создает не реальный, а идеализированный образимператрицы как мудрой правительницы России.
Она одержала военную победу и возвратила в страну мир и
Сия Тебе единой слава,
Монархиня, принадлежит,
Пространная Твоя держава
О как Тебе благодарит!
Однако прославление императрицы занимает в композиции оды скромное место. Начав с персонифицированного образа Тишины (первая и начало второй стро- фы), поэт уже в седьмой—десятой строфах обращается к Петру, потом упоминает его жену, недолго царствовавшую Екатерину I, но уже в середине оды, с тринадцатой строфы, почти забывает об императрице, обращая свой восторг на иные предметы.
Ломоносов создает образ бескрайних российских пространств с великими, не уступающими Нилу реками, богатством лесов и недр, упоминает Колумба Российского, исследователя Камчатки А. И. Чирикова. Эта грандиозная панорама увенчивается выводами: прославлением науки и надеждой на появление собственных, российских философов и ученых.
О вы, которых ожидает
Отечество от недр своих
И видеть таковых желает,
Каких зовет от стран чужих,
О, ваши дни благословенны!
Дерзайте ныне ободренны
Раченьем вашим показать,
Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Российская земля рождать.
Науки юношей питают,
Отраду старым подают,
В счастливой жизни украшают,
В несчастный случай берегут;
В домашних трудностях утеха
И в дальних странствах не помеха.
Науки пользуют везде,
Среди народов и в пустыне,
В градском шуму и наедине,
В покое сладки и в труде.
Лишь в последней строфе Ломоносов вспоминает об императрице, завершая композиционное построение.
Таким образом, главному предмету Елисавет, в “Оде на день восшествия...” посвящено, в сущности, всего пять строф из двадцати четырех. Во всех остальных главным лицом оказывается сам Поэт и его направленный на разные предметы восторг внезапный.
Посылая оды адресатам, автор часто в соответствии с придворным этикетом подписывался: “всеподданнейший раб Михайло Ломоносов”. Но в самом художественном тексте позиции сторон обычно резко меняются. После нескольких обязательных похвал очередная царствующая особа оказывается в роли послушного ученика, а поэт воспаряет, превращается в учителя и пророка, в грандиозных, лихорадочных стихах и образах представляющего программу преобразования русской жизни. “За бледными фигурами “безликих” самодержцев встает единственная Героиня одической поэзии Ломоносова — великая и необъятная Россия” (А. А. Морозов. Ломоносов, 1965).
Вторым важным жанром русской поэзии XVIII века была духовная ода.Изначально так называли стихотворные переложения библейских текстов, прежде всего религиозных песнопений, псалмов. У Ломоносова есть и такие произведения. Но тематика духовной оды у русских поэтов расширяется. Обычно под духовными одами понимались стихотворения-размышления, не обязательно связанные с религиозной тематикой.
Издавая свое собрание сочинений, Ломоносов включил в число духовных од “Утреннее размышление о Божием Величестве” и “Вечернее размышление о Божием Величестве при случае великого северного сияния” (обе 1743), в которых предметом лирики стали научные идеи.