Михалыч
Шрифт:
зачем ее сюда привезли? А? Стояла она там, никому не мешала, за ней приглядывали, в обиду не давали. Я как в город приезжаю, на ней катаюсь.
И посмотрел на нас, как на идиотов. Мы сразу же оба почувствовали себя идиотами. Полными. На нас смотрел Михалыч!
Так идиотски я себя раньше не чувствовал. Никогда. Как, как такое может быть? Михалыч, это Фролов? Или наоборот? Кто-то водит нас за нос?
– Скажите, Петр Алексеич, –
– Здесь живу. Только здесь.
– То есть, квартиру в городе не снимаете?
Он посмотрел на Макса еще пристальней. Точно, идиот.
– Нет, не было такого.
– Понятно. Тогда вопросов больше нет. Мы поедем.
– Ага, езжайте, только машину оставьте, если уж привезли. Странная у нас полиция.
Махнул рукой и ушел за деревья.
Мы сели в мою машину, я завел двигатель, и мы поехали в город. Мысли путались. Чего делать, а?
– Макс, есть идеи?
– Нет. Я себя почувствовал идиотом.
– Я тоже. У меня было много разных дел, но такое – впервые. Это тупик какой-то. В город приедем, я поеду докладывать майору. Ты поедешь к себе на работу. Может, что-то надумаем. Встречаемся завтра в девять утра у меня на лавочке перед подъездом.
– Хорошо. До города ехали молча. В городе я высадил Максима и поехал к майору на ковер. Приехал, на месте Олега Романовича не было, у своего начальства, значит. В кабинете был только Илья, молодой оперативник, полгода только у нас.
– Привет, Илья!
– Здравия желаю, товарищ капитан!
– Давай попроще. Не надо официально.
– Хорошо, не буду.
– Где майор?
– У полковника Стеблова.
– Понятно. Буду ждать.
Сел за свой стол и положил голову на руки. Так сидел некоторое время.
– Чего кручинишься? – пришел Олег Романович.
– Тупик у нас с Шепелевым.
– Быть этого не может. У тебя не бывает тупиков.
– Значит, это первый.
– Рассказывай.
Начал рассказывать со второго дня. Рассказал, что нашли вторую бумажку с цифрами и буквами. Что установили владельца автомобиля, что просмотр видеозаписей ничего не дал. И что владелец «копейки» – это точная копия Михалыча. Олег Романович задумался. Почесал затылок.
– Что дальше делать будешь?
– Думать, что дальше делать.
– Это понятно. То есть, мыслей никаких?
– Никаких.
– Печально. Иди домой, поспи, мысли придут. Или подойди к этому расследованию с другой стороны. Не мне тебя учить, иди.
Я ушел. В словах моего начальника был какой-то скрытый смысл, а я не мог понять. Почему? Скорее всего, выбило из колеи лицо Фролова. Ведь получается, что кто-то из них двойник другого. А зачем? Кому-то угрожает опасность? Или угрожала? Кто из них прикидывается? А, если убийца убил не того, придет ли он за другим? Вопросы, опять вопросы. Когда уже будут ответы? Так, начальник приказал отвлечься, значит, так и поступлю. Стоп! Если предположить, что все-таки Михалыч куда-то ездил, то куда? Много ли у нас в городе желтых «копеек»? А вдруг он доезжал до какого-нибудь места, а там пересаживался на другой автомобиль? Тогда
Набрал Шепелева.
– Максим, нужно добыть следующую информацию.
– Слушаю.
– Необходимо узнать, куда ездил Фролов, когда приезжал в город. Все маршруты.
– Записал. Что еще?
– Нужна информация, сколько в городе желтых «копеек» по районам.
– Сделаем. Завтра встретимся, будет информация.
– Хорошо, отбой.
Чем заняться? Начальник сказал домой, значит, домой. На работе завал. Хотя, какой завал, у меня забрали все дела, оставили это. Зачем мне нужна информация по машине? Сам не знаю, вдруг пригодиться. О! Поеду к Федору Петровичу. Набрал его номер.
– Здрасте, Федор Петрович!
– И тебе, Леша, не хворать! Что на этот раз стряслось?
– Консультация нужна или совет.
– Вот даже как. Что ж подъезжай, возьми коньячку и чего-нибудь заесть.
– Через час буду.
– Давай.
Куницын должен быть мне палочкой-выручалочкой. С его колоссальным опытом он должен дать мне дельный совет. Или посоветовать кого.
Приехал к нему ровно через час. В домофоне набрал цифру «12». Дверь подъезда открылась. Зашел, поднялся, открыл дверь. Куницын дверь не запирал и это знали все. Никто и никогда его не трогал. Ни его семью, ни его квартиру. Себе дороже.
– Хозяин! Встречай гостя!
Вышел Федор Петрович, забрал сумки.
– Иди на кухню.
Я зашел на кухню, сел напротив окна. Куницын быстро открыл коньяк, разлил, порезал хлеб, колбасу, сыр и остальное. Сели, выпили за встречу. Потом по второй за погибших коллег, не чокаясь и стоя. Потом по третьей, чтоб жилось хорошо.
– Давай, Леша, рассказывай, что у тебя стряслось. Ты мент нормальный, все у тебя получалось, а тут совета просишь. Неспроста, ой, неспроста.
– Дело оказалось очень сложное. Убийство моего соседа. Сначала было просто, думал, обычная бытовуха. Оказалось непросто. Очень непросто. Кто-то темнит и водит за нос.
Подробно ему рассказал все, что мы накопали с Шепелевым. Федор Петрович задумался. Встал, подошел к окну и задумался.
– Спасибо, тебе, Леша, что рассказал. Ты не обижайся, но помочь тебе я не смогу. Не было у меня такого опыта. По крайней мере, на данном этапе. Может, на другом этапе помогу. Подумай и опроси всех, кого встретишь. Заправочные станции, техобслуживание. Кто-то что-то видел или слышал. По крупицам соберешь всю картину. Начни с родственников.
– Чьих?
– Любых.
– Спасибо.
– А коньяк пригодится.
Я ушел потерянный, мысли запутались окончательно. Пришел домой и лег спать, поймав себя на мысли, что последнее время много сплю. Раньше спал меньше, дела шли лучше. Теперь наоборот. Проснулся, когда уже было темно. Захотелось напиться. Хотел позвонить Шепелеву и пригласить, телефон оказался разряжен. Поставил на зарядку и позвонил. Максим согласился и через полчаса принес закуски. Мы быстро все порезали, разложили, разлили и выпили водки. Первую за погибших коллег, стоя и не чокаясь, вторую за будущее. Я рассказал, про Куницына.