Мик Джаггер
Шрифт:
Для Марши название третьего Микова фильма в тот год, «Дай мне кров», чья премьера состоялась в Великобритании месяц спустя, звучало весьма двусмысленно. Цветная документалка братьев Мейзлз о возвращении «Стоунз» в Америку с кошмарной кульминацией в Алтамонте вполне отражала все то, что Марша чувствовала теперь по поводу безответственности и равнодушия Мика. Мейзлзы снимали, когда двадцатидвухлетний «Ангел»-недоделок Алан Пассаро, по этим съемкам в основном и опознанный, отправился в оклендский суд по обвинению в убийстве чернокожего подростка Мередита Хантера. Пассаро утверждал, что это была самооборона и что Хантер успел выстрелить из пистолета. Обвинение строилось на материалах фильма, но на суде эти, казалось бы, неопровержимые улики посыпались. В вырезанных сценах видно, как
В «Дай мне кров» Мик выступает в самом нелестном свете — ничтожный арлекин в оранжевом атласе поначалу не сознает окружающего его кошмара, затем бессилен его прекратить. Особенно позорно отбытие с Алтамонтского автодрома — Мик весь в поту, явно перепуган, еще с тринадцатью людьми втискивается в вертолет на восемь пассажиров. Никто не поминает, чего стоило ему выйти на сцену, а тем более — так долго там оставаться. Как обычно, «клевизна» не позволила ему рассказать, как все было на самом деле, не позволила дать слово очевидцам, и мир снова вымазал его черной краской.
4 января 1971 года открылся британский прокат «Представления» — благотворительной премьерой в кинотеатре «Уорнер» на Лестер-сквер. Мик попросил всю выручку передать «Освобождению» — хипповской благотворительной организации, которая, в немалой степени вдохновляясь злоключениями Мика и Кита в 1967 году, предоставляла юридическую помощь молодежи, арестованной за хранение наркотиков. «Уорнер» сначала опять ужаснулся, но капитулировал, когда Мик пригрозил, что иначе вообще не явится. Поддержка его стала даром с небес для основательницы «Освобождения» Кэролайн Кун, которая держалась на плаву с большим трудом. Сиятельнейшая лондонская элита толпами повалила за дорогими билетами, предвкушая общество Мика на приеме до и на вечеринке после показа.
Однако, несмотря на поддержку «Освобождения» и желание по максимуму сбить «Уорнеров» с панталыку, на премьеру он всерьез не собирался. Он давно утратил интерес к фильму и перестал гордиться ролью Тёрнера; что гораздо важнее, Бьянка едва ли насладится обжигающими сценами секса с Анитой Палленберг и забавами в ванне с Анитой и Мишель Бретон.
В вечер премьеры возле «Уорнер-Вест-Энд» собралась толпа литературных и медийных звезд, в том числе знаменитый театральный критик и либертарианец Кеннет Тайнен и редактор журнала «Оз» Ричард Невилл. Явилась Анита в сопровождении — сюрприз — Кита, но минуты утекали, начало показа приближалось, а Мика не видать. Наконец Кэролайн Кун окружила возмущенная депутация крикунов, возглавляемая женой Тайнена Кэтлин, — звезды вопили, что их обманули. Их заверили, что Мик летит из Парижа и непременно к ним присоединится, уломали посмотреть кино, затем отправиться в «Бродягу» ужинать — за его счет, — а он придет туда. Но он так и не появился. По официальным данным — потому что самолет задержали из-за тумана.
По правилам британского рейтингования «Представление» получило рейтинг «Х», только для взрослых, что обрекло его на царство дешевых ужастиков и порнухи, ограничило показы в Лондоне и уберегло от просмотра тысячи несовершеннолетних поклонников Мика. Единственная в фильме песня Мика «Memo from Turner» вышла синглом накануне в октябре, но взобралась лишь на тридцать вторую позицию чартов. Его лучшая кинороль и лучшая сольная песня пришли и ушли вместе.
Между тем принц Руперт и Ахмет Эртеган сочиняли контракт с «Атлантик». Маршалл Чесс вспоминает, как на финальных переговорах Эртеган то и дело платком отирал плешь, и неудивительно. «Стоунз» обязались за ближайшие шесть лет выпустить четыре альбома и получали по доллару с каждого проданного экземпляра — выше ставок в этом бизнесе не бывало. Альбомы выйдут под маркой «Роллинг Стоунз рекордз», конверт и содержимое альбома — в исключительном ведении группы. «Атлантик» не будет выплачивать жирный куш, который музыканты потом поделят между собой, а покроет бюджет
Придумать лейблу узнаваемый логотип, с которым и имени никакого не надо, предложил Чесс. Его осенило, когда он ехал по Голландии в Амстердам на встречу со «Стоунз» и миновал бессловесный, но известный всему миру, похожий на гребешок логотип «Шелла». Отсюда родилась идея заклеймить «Роллинг Стоунз рекордз» и всю ее продукцию губами и языком Мика — наглейшим заявлением о том, кто тут звезда и босс. Ведущие художники-графики разработали кучу вариантов, в том числе один, где на языке лежала таблетка, но все как-то не подходили. Наконец, студент Королевского колледжа искусств по имени Джон Паше нарисовал кричаще-красную, чавкающую и слюнявую картинку, которая и одержала победу. За создание самого знаменитого в истории рока объекта корпоративной идентичности (который в итоге ассоциируется с богатством немногим менее, чем логотип «Шелла») Паше выплатили 50 фунтов, а потом добавили еще 200.
В начале марта «Стоунз» отправились на первые за четыре с половиной года гастроли по Великобритании. На пресс-конференции перед началом Мик поведал, что группа через месяц эмигрирует во Францию, а сейчас официально прощается с британскими поклонниками. Поскольку британцам не положено уклоняться от налогов, даже совершенно легальными методами, Лес Перрин постарался изобразить отъезд событием эстетического и культурного плана, что вполне согласовывалось с прославленной Миковой склонностью к самосовершенствованию. «Мы не бежим от налогов, — нагло врал Перрин. — „Стоунз“ по уши влюблены во Францию».
Ни одна британская группа в полном составе не уезжала за границу вот так, по следам великих литераторов вроде У. Сомерсета Моэма и Грэма Грина. Кое-кто сначала заподозрил, что «Стоунз» собираются по-быстрому распасться, дабы не рисковать конкуренцией с поп-молодняком, уже народившимся в новом десятилетии. Всего месяц миновал с тех пор, как продолжительное разложение «Битлз» наконец вышло на свет, — Пол Маккартни обратился в британский Высокий суд с ходатайством о прекращении делового партнерства. Один интервьюер напомнил Мику, как часто Джон Леннон обвинял «Стоунз» в копировании «Битлз», и спросил, все ли еще это обвинение актуально. «Не, мы не распадаемся, — отвечал Мик. — А если б и распались, мы бы так не грызлись… Мы по-прежнему действующая группа, гастрольная группа, довольная жизнью группа». «Дейли телеграф» прикинула, что за все эти годы «Стоунз» могли бы заработать аж 83 миллиона фунтов. Мик выкупил целую рекламную полосу, дабы объявить эту цифру «смехотворной».
Перед прощальными британскими гастролями Кит впервые — хотя отнюдь не в последний раз — попытался преодолеть героиновую наркоманию. Несмотря на цыганщину и бунтарство, его мучили застенчивость и неуверенность в себе; к наркотикам он обращался, прячась от стрессов славы, а героин — лучшее убежище. (Позднее он отметит, что у Мика не менее сильно пристрастие к лести, «которая почти как герыч», но Мик и пальцем не шевельнул, чтоб хотя бы попробовать завязать.) За прошедший год наркомания его обострялась, его подзуживали не только Анита, но и ангелоподобный кантри-роковый друган Грэм Парсонс, и дела были так плохи, что Микова личная ассистентка Джо Бергман сомневалась, доживет ли Кит до конца европейских гастролей.
Начитанный Мик знал, что автор «Нагого обеда», великий американский писатель Уильям С. Берроуз, когда героин его чуть не убил, обратился к британскому врачу Джону Денту, который смягчил ломку посредством электронной машинки, притороченной к голове пациента. Доктор Дент успел умереть, но лечение, известное как апоморфиновая аверсивная терапия, практиковалось его бывшей медсестрой, бодрой матроной по имени Смитти. Кит вместе с Грэмом Парсонсом вызвали Смитти в дом 3 на Чейн-уок и легли в одну постель, как маленькие мальчики в приютском лазарете. После пяти суток почти беспрестанной рвоты и недержания медсестра объявила, что они исцелились.