Микадо. Император из будущего

Вязовский Алексей

— Прекрати сейчас же! Опиум португальцы возят из Индии. И, кстати говоря, складируют его в Пусане! Чунджон [63] совсем голову потерял? Пускать христиан в самое сердце Чосона, да еще с конкистадорами, священниками…

— Эй! Поаккуратнее про нашего вана говори. Сами Макао отдали на откуп чужеземцам, а нам претензии предъявляете?..

— Пак, ты когда последний раз на карту смотрел? Макао — остров [64] в дельте реки Жемчужной. Его изолировать флотом — один раз высморкаться императорскому евнуху. А Пусан — материковый порт!

63

Пусан—

крупнейший порт и второй после Сеула город в Корее. Чунджон— король (ван) Чосона.

64

Макаодо XVII века действительно был островом.

— И что?! Какие-то миньские кастраты будут нам указывать?!

— Что ты сказал??

Китайский посол схватил за горло корейца и стал сжимать руки. Пак Сун, с налившимся кровью лицом, попытался разжать захват, но безуспешно. Теряя сознание, он начал стучать ладонью по бортику купальни.

— Живи, червяк. — Чжоу Ли отбросил от себя прочь корейца, подошел к подносу и налил саке. — И помни, кто ты и кто твой ван. Чунджон лишь волей Поднебесной княжит в землях Чосон.

— Да, господин посол, — прохрипел в ответ Пак Сун, склоняя голову. — Чем я могу вам помочь?

— Запретный город [65] беспокоит усилившееся влияние португальцев на дела Чосона. Ямато, Окинава — пускай. Но не граничащая с Китаем страна. Нельзя пускать христианскую заразу на материк. Сначала приходят иезуиты. Плетут свои интриги, открывают храмы. Потом приходят торговцы опиумом. Разуй глаза, Пак! Посмотри, что творится на юге Хонсю и Кюсю. Народ курит опиум деревнями. В городах не пройти от нищих и больных маковой лихорадкой. Люди трясутся, кричат от боли. У них ломит кости, горит нутро. Ты такого будущего хочешь для своей страны?

65

Так именуется с древности императорский дворец в Пекине.

— Португальцы дали твердые гарантии, что поставки товара будут идти только на острова. — Кореец потер шею и продолжил: — Есть один нюанс, о котором вы не знаете. Главный азиатский иезуит Педро Новаиш очень дружен со второй наложницей Чунджона.

— Это та, которая занимается врачеванием? Великая Чан Гым?

— Да. Единственная женщина — придворный лекарь за всю историю династии Чосон.

— Ну и при чем тут она?

— Чан Гым имеет большое влияние на вана. Пять лет назад она спасла ему жизнь. А недавно уберегла от смерти и сына Чунджона. И знаете как?

— Как?

— Разрезала ему живот и вытащила из него гнилую кишку.

— Не может быть! И парень не умер от боли?

— Именно! Педро Новаиш посоветовал Чан Гым использовать настойку опия. Принц заснул, и наложница смогла закончить свое дело.

Не обращая внимание на корейца, Чжоу Ли закрыл глаза, лег плашмя на воду и раскинулся звездой. Воцарилась тишина. Пак Сун, боясь потревожить раздумья посла, аккуратно выбрался на край купальни, оделся в халат и принялся ждать.

— Ну хорошо, — очнулся от своих мыслей Чжоу Ли. — Запретный город дал мне инструкции не вмешиваться в борьбу Такахисы и Сатоми. Ты прав. Победит первый — мы получим обратно погребальные фигурки воинов из кургана императора Чжао Куан-иня. Да и японские торговцы перестанут сманивать в Кантоне наших мастеров. Ну а если возьмет верх Ёшихиро… На завоевании Кюсу он не остановится. Почистит Окинаву от вако, выкинет португальцев с их опиумом из Азии. В любом случае мы в выигрыше.

Глава 15

ДВОРЦОВЫЕ ЗАБОТЫ

Побеждает тот, чьи войска — от первого до последнего воина — хотят одного.

Сунь

Цзы

Благодаря оставленному письму фельдмаршалу отсутствие императора в Госё осталось незамеченным. Хиро прикрыл мою задницу перед придворными (за что мне пришлось выслушать от него упреки в безалаберности), объявив, что микадо совершает паломничество в столичный храм Тайсэкидзи. Разумеется, первую аудиенцию я дал Набе Санэнаге, который невольно участвовал в этом заговоре. Разговор получился деловым и конкретным. Определили дату общеяпонского съезда священнослужителей, место (Золотой павильон), бюджет (пришлось раскошелиться). По моему запросу уже пожилой, за пятьдесят лет, но все еще энергичный Наба подготовил материалы по состоянию дел с религиями на островах.

Как я и думал, юг Японии (особенно Кюсю) оказался сильно христианизирован, центр и север — сборная солянка из буддизма, синтоизма и различных восточных сект. Наба с ходу предложил радикальную реформу — приходы конкурентов закрыть, имущество с паствой передать в ведение нового министерства по делам религий. Всего предполагалось быстрым рейдерским наскоком захватить восемь тысяч буддистских храмов и монастырей по всей стране. Таким образом, будущий патриарх синтоистской церкви Наба Санэнага — а именно на эту должность я планировал поставить настоятеля храм Тайсэкидзи — стал бы распоряжаться огромными богатствами и сравнялся в могуществе с императором Японии. Оно мне надо? Однозначно нет. Значит, действуем тоньше.

— Уважаемый, Наба-сан, — поинтересовался я у священника, сворачивая отчет обратно в трубочку. — У меня только два вопроса к вам по поводу выдворения христиан и буддистов из страны. Не приведет ли это к бунту? И есть ли у вас достаточно служителей синто, чтобы занять освобожденные храмы и монастыри?

Санэнага обиженно закряхтел, но ничего внятного на этот вброс ответить не смог.

— Значит, поступим следующим образом. Я напишу указ о том, что Палате по делам религий в этом и следующих годах отходят земли и храмы сект Белого Лотоса и Икко-икки. Даю вам сорок дней, чтобы сформировать отряды священников, которые будут приданы полкам Хиро-сана. Посмотрим, как ваши люди справятся с задачей в провинциях Исе, Эчидзен, Ното… Если все пройдет удачно, без бунтов и утери имущества сект, то через два года я дам разрешение занять десятую часть всех буддийских святилищ. Будем есть этого кита по кусочкам. От вас, Наба-сан, мне сейчас требуются три самые важные вещи.

Санэнага схватился за кисточку, вытащил из рукава чистый лист бумаги и начал записывать.

— Первое — это налогообложение. Ситуация, когда религиозные группы неподотчетны центральному правительству, недопустима. Отныне я дарую право синтоистской церкви взимать с паствы десятину, но половину этой десятины я буду забирать в императорскую казну. Это касается и различных подарков, пожертвований, а также доходов с монастырских земель и промыслов. Специальные ревизоры будут инспектировать храмы, обители, и в случае обнаружения недостачи к нарушителям будут применяться самые жестокие меры.

Второе. Образование. Не прошу, а требую открыть при всех святилищах начальные школы для детей. Обучать чтению, письму, истории нашей страны. Передаю в ваше ведение киотский университет Фиядзон. Приказываю в нем готовить пастырей-учителей. В каждой из тридцати семи провинций, что подчиняются ныне дому Сатоми, определить главный храм. При нем открыть типографию и семинарию для подготовки низового жречества.

Третье. Иерархия. Сейчас в синто два типа священников — кануси и их помощники мико. Причем должность кануси передается по наследству. Это недопустимо. Отныне все священники после обязательного обучения и сдачи экзаменов должны утверждаться Палатой по делам религии. Я предлагаю ввести ранговую систему. Высший ранг — Верховный жрец синто. Ему подчиняются гудзи или священнослужители первого ранга — главные священники храмов и центральных монастырей. Наконец, внизу пирамиды — нэги и гонэги, рядовые жрецы второй и третьей ступени.