Микеланджело. Жизнь гения
Шрифт:
В 1487 году Гирландайо вступил в средний возраст (ему было тридцать восемь – тридцать девять лет) и находился на пике своей карьеры [116] . Отец Гирландайо, Томмазо Бигорди, был кожевник, а заодно понемногу приторговывал шелком и изготовлял женские украшения, подобие венков, называвшиеся grillandaio. Впоследствии флорентийцы решили, будто именно он изобрел этот модный головной убор из гирлянд, отсюда и прозвище Грилландайо, или Гирландайо, под которым прославился его сын. Семейство Бигорди по своему имущественному положению было сравнимо с кланом Буонарроти, но уступало им по социальному статусу. В отличие от Буонарроти, Бигорди не избирались на чиновничьи должности. Однако за какое-нибудь поколение эта ситуация
116
О биографии, происхождении и образовании Гирландайо см.: Ibid. P. 13–21.
Семейство Гирландайо быстро разбогатело, прославилось и перешло в более высокий социальный класс – и все это благодаря его художественному таланту. В этом отношении он действительно мог преподать урок юному Микеланджело. Вот Гирландайо, красивый, уверенный в себе, гордящийся своим обликом, глядит на нас с нескольких своих картин, в том числе с алтарного образа в Воспитательном доме, оплата за каковой образ была передана ему через Микеланджело. В этом году Гирландайо приступил к воплощению еще более честолюбивого замысла, чем капелла Сассетти.
В сентябре 1485 года Гирландайо и его брат Давид подписали контракт с патрицием и финансистом Джованни Торнабуони и, согласно этому договору, обязались расписать главную капеллу церкви Санта-Мария Новелла, то есть самое важное пространство одного из наиболее знаменитых храмов Флоренции [117] . В октябре 1486 года масштабы этого плана существенно расширились, когда Торнабуони и его семейство официально взяли под свое покровительство всю капеллу, включая алтарь. Это была огромная работа, самый амбициозный цикл фресок из созданных в конце XV века во Флоренции. Нетрудно понять, почему Гирландайо был заинтересован в найме дополнительных помощников, таких как многообещающий двенадцатилетний Микеланджело Буонарроти.
117
О капелле Торнабуони см.: Ibid. P. 236–243.
Весьма вероятно, что примерно пятнадцати лет от роду Микеланджело помогал расписывать капеллу Торнабуони: подготавливал штукатурную поверхность, растирал и смешивал пигменты, держал наготове краски в ожидании того мига, когда они потребуются мастеру. А может быть, даже сам выполнял росписи декоративного обрамления и не столь важного фона. Наиболее значимые фрагменты фресок, в особенности лица и руки персонажей, неизменно брали на себя сам Гирландайо и его брат.
Судя по его собственным более поздним графическим работам, Микеланджело явно провел немало времени, копируя этюды и эскизы Гирландайо. Такова была непременная и главная составляющая обучения будущего живописца. Впрочем, Вазари рассказывает один случай, когда Микеланджело сам выступил в роли учителя:
«Так, когда один из юношей, обучавшихся у Доменико, срисовал пером у Гирландайо несколько фигур одетых женщин, Микеланджело выхватил у него этот лист и более толстым пером заново обвел фигуру одной из женщин в той манере, которую он считал более совершенной, так что поражает не только различие обеих манер, но и мастерство и вкус столь смелого и дерзкого юноши, у которого хватило духу исправить работу своего учителя» [118] .
118
Вазари Джорджо. Жизнеописание Микеланджело Буонарроти. С. 354.
У Вазари сохранился этот рисунок, подаренный ему Граначчи. Возможно, Граначчи и был тем самым учеником, работу которого «смело и дерзко» исправил Микеланджело; не исключено также, что это был другой ассистент мастера Доменико, например довольно посредственный Джулиано Буджардини. Так или иначе, эта история свидетельствует, что Вазари непосредственно поддерживал отношения с Граначчи, а это, в свою очередь, означает, что он располагал отменным источником информации об ученических днях Микеланджело. В данном случае Вазари со всей ответственностью проверил, так ли это было, показав рисунок великому Микеланджело в Риме в 1550 году.
119
Там же.
Две фигуры. По мотивам фрески Джотто «Вознесение Иоанна Богослова». После 1490
Разумеется, подобная скромность по крайней мере отчасти притворна и лукава. Пожилой Микеланджело подчеркивал, что в юности обладал не по годам блестящим дарованием. Действительно, в возрасте четырнадцати-пятнадцати лет он поражал исключительным талантом: сохранились выполненные немногим позднее его рисунки, которые демонстрируют безупречную четкость линий и владение графикой. Впрочем, в то время как на Вазари «смелость и дерзость» юного Микеланджело задним числом произвели глубокое впечатление, Гирландайо, если он вообще узнал об этом случае, едва ли был польщен.
С самых ранних лет Микеланджело, если прибегнуть к формулировке исследователя Ренессанса Леонарда Баркана, стал вести «жизнь на бумаге» [120] . В те годы рисование привлекало его даже более, нежели скульптура: нанося линии на бумагу, обводя и штрихуя, он воплощал новые замыслы, решал головоломные задачи, находил новые варианты. Так делали многие художники его поколения, однако сам этот метод работы был введен в обиход совсем недавно. Первым из тех, кто пытался реализовать эти вновь открывшиеся возможности, был Леонардо да Винчи, родившийся в 1452 году, но Доменико Гирландайо, тремя или четырьмя годами старше Леонардо, отстал от него ненамного [121] .
120
Подзаголовок книги Баркана: Barkan, 2011.
121
О Леонардо-графике см.: Chapman Hugo, in British Museum, 2010. P. 67–69.
Изобилие доступной бумаги в не меньшей степени, чем изучение античной скульптуры или открытие прямой центральной перспективы с одной неподвижной точкой схода на горизонте, стало предпосылкой явления, которое мы именуем Ренессансом. Наличие бумаги позволило художникам мыслить и творить совершенно иначе, чем прежде, и в каком-то смысле ознаменовало перелом столь же значительный, сколь и произошедший в XXI веке с приходом Интернета и компьютерных технологий [122] . Разумеется, нельзя сказать, что до XV века никто не подозревал о существовании такого материала, как бумага. Вовсе нет, она была изобретена за полторы тысячи лет до этого в Китае; однако новоявленная доступность бумаги косвенным образом вызвала к жизни другое изобретение – печатный станок, разработанный Иоганном Гутенбергом из Майнца.
122
Об изготовлении бумаги и снабжении бумагой европейских стран в эпоху Ренессанса см.: Ibid. P. 35–38.
К 1450 году Гутенберг уже печатал книги в коммерческих масштабах, а к шестидесятым годам XV века печатные станки начали распространяться по Италии. Тотчас же повысился спрос на бумагу, и потому стали строить все больше бумажных фабрик. Основной альтернативой бумаге выступал пергамент – очищенная от шерсти, отшлифованная и разглаженная телячья, овечья или козья кожа, однако он был очень дорог, а его изготовление требовало немалых усилий. Прейскурант одной канцелярской лавки во Флоренции свидетельствует, что пергамент продавался в четырнадцать раз дороже, чем бумага [123] .
123
Ibid. P. 35.