Микроб без комплексов

Донцова Дарья

Движение замерло. На встречной полосе из черного «Лэндкрузера» выскочила женщина в норковом полушубке и истерически заголосила:

– Ребенка сшибли! Его фура раздавила! Помогите! Люди!!!

Я приросла ногами к асфальту, разом потеряв способность шевелиться и говорить. Дорога встала намертво, из автомобилей начали выбираться водители и пассажиры, основная масса из них кинулась к фуре, шофер которой, схватившись руками за голову, привалился к колесу.

Над толпой носились крики:

– Доставайте из-под

машины ребенка!

– Не трогайте, может, у него позвоночник сломан!

– Вызовите «Скорую»!

– Не вижу парня!

– Лезь дальше!

– Его небось в другой ряд откинуло!

– Эй, тут капли крови!

У меня перед глазами запрыгали черные мухи, лоб будто стянуло ремнем, в горле образовался тугой ком, ноги подогнулись, и я опустилась на бордюр тротуара. Веня попал под грузовик! Есть ли у мальчика хоть крошечный шанс остаться в живых?

Внезапно мне на голову надели шапку, и звонкий голос сказал:

– Нельзя на холодном сидеть!

Я обернулась и прошептала:

– Веня! Ты здесь?

– А где мне быть? – заморгал он. – Вот, ушанку принес. Вставайте с тротуара! Он грязный. И простудиться можно!

Я ощупала тело мальчика.

– Господи! Трейлер тебя не задел?

– Не-а, – подтвердил Веня, – я шлепнулся и у него между колес закатился.

– Почему кровь на щеке? – опять испугалась я.

– Зуб выбил, – весело пояснил мастер спорта по неприятностям. – Очень здоровски вышло, он давно шатался и болел. Теперь к дантисту не надо идти. Круто!

– Жив! Цел! Невредим! – ликовала я.

– Тетя Таня, не шумите, – прошептал Веня. – Бежим отсюда!

– Извини, ноги трясутся, – призналась я.

– Лучше нам смыться, – озабоченно сказал паренек. – Я когда из-под фуры выползал, видел, сколько машин побилось. А у бабы Зои нету денег на оплату ремонта.

Я нежно погладила мальчика по голове.

– Приятно, что ты волнуешься о Зое Владимировне, но ей никто претензий не предъявит.

Веня схватил меня за руку.

– Вы не понимаете. Водитель затормозил, когда я упал, а потом в грузовик десять или больше машин врезалось. И получается, что из-за меня все началось!

Я ойкнула, стиснула ладошку своего маленького спутника, и мы оба со скоростью быстроногих оленей кинулись в глубь квартала серых блочных домов.

– Дай честное слово, что больше никогда не будешь скакать безумным зайцем в потоке машин! – с трудом отдышавшись, потребовала я, когда мы вошли в вестибюль больницы и свернули в коридорчик, где располагалась детская травматология.

Веня кивнул. И в то же мгновение, задев боком здоровенную никелированную урну, стал заваливаться на бок. Я успела подхватить невезучее создание и сердито выговорила:

– Когда идешь, смотри под ноги!

– Зырю во все гляделки, – надулся Веня.

– Тогда почему ты налетел на мусорницу? – не

удержалась я от замечания.

– Не заметил ее, – закручинился мальчик.

Я хотела сказать, что круглая бандура в два раза его шире, но промолчала.

Когда Веню вызвали в кабинет к врачу, я слегка расслабилась, вынула мобильный и позвонила Коробкову.

– Привет, сладкоголосый пряничек! – донеслось из трубки.

– Боюсь лишить тебя иллюзий, но пряник не способен беседовать, – остановила я не в меру развеселившегося Димона.

– Никакой фантазии у тебя нет, – грустно отметил хакер.

– Обратимся к работе.

– О! Йес, босс! – заорал Коробок. – Пионер, всем ребятам пример!

– Прекрати, – прошипела я.

Но компьютерщика понесло:

– Знаешь, чем отличается пионер от котлеты? Дети в галстуках всегда готовы. Помнишь девиз? «Будь готов! Всегда готов, как Гагарин и Титов». Имеется в виду, конечно, Герман Титов, космонавт, а не нынешний футболист.

– Сию же секунду замолчи! – потребовала я.

– Хорошо, мой пупсик! – промурлыкал Димон.

– Перестань! – рявкнула я.

– Борись со вздорностью в характере, – посоветовал Коробок. – Начинаю официальный разговор – тебе не нравится, шучу – ты злишься. Сходи к врачу, проверь щи… бр-бр-мр-ку…

– Что проверить? – переспросила я. – Не расслышала.

– Ухо! – гаркнули из трубки.

– Сейчас оно не болит, но появилось ощущение, будто внутри кто-то ползает и царапается маленькими лапками, – пожаловалась я.

– Ерундовина, – сдавленным голосом сказал компьютерщик. – Ты разве к ним еще не привыкла?

Меня охватило удивление:

– К кому?

– К тем, кто лапками в голове скребет.

– Нет, – поразилась я. – А кто они?

– Тараканы, – невозмутимо заявил Димон. – У многих в мозгу эти насекомые гнезда вьют. Твоим, наверное, тесно стало, вот в уши и полезли.

– Дурак, – обиделась я.

– Только не пшикай на башку дихлофосом, – заржал Коробков.

– Все, теперь давай о работе, – каменным тоном возвестила я. – Не нарыл ли чего?

– По какому делу? – посерьезнел хакер.

– У тебя их несколько?

– Три. А что? – уточнил Димон.

– Я занимаюсь только Звонаревой.

– Знаю. И чего?

– Пока вообще ничего, – грустно призналась я. – Похоже, Эдита была замечательной женщиной. Во всяком случае, для своих. Дочь Ляля ее обожала, приемный сын тоже, мама в актрисе души не чаяла. И я абсолютно не понимаю, что искать в квартире покойной…

Внезапно из кабинета врача раздались грохот, звон и вопль. Забыв попрощаться с хакером, я сунула телефон в карман, бросилась к двери, дернула за ручку и увидела Веню, который сидел на странной У-образной конструкции. Две фигуры в белых халатах наклонились над мальчиком, который жалобно твердил: