Микроб без комплексов
Шрифт:
– Теряюсь в догадках, – покривила я душой.
– Эдиту Звонареву знали?
– Актрису? Только по фильмам, не лично.
– В ее квартире Зинка убиралась, – гордо вскинула голову Рая.
– Что вы говорите! – Я прикинулась изумленной. – Правда?
– Я никогда не вру, – насупилась Раиса. – Мать Эдиты, Зоя Владимировна, и есть та самая врачиха, что Зину от глупости лечить пыталась.
– Ясно… – протянула я.
– В общем, Зинаида роскошно устроилась, – с изрядной долей зависти отметила соседка Куницыной. – Ей деньги платили хорошие, и еду не считали, и одежду отдавали. Даже мне перепадало,
Я переспросила:
– Вы присутствовали при кончине девушки?
Раиса важно кивнула.
– Валя прибежала ночью… она в метро кассиром работала, в тот день в третью смену сидела, до закрытия… и прямо с порога заорала: «Зинке плохо! Что делать?» Помчались мы с ней к ним в квартиру, да уж поздно было. Только последний вздох и услышали. Это, конечно, горе, но, с другой стороны, Валентина теперь сама себе хозяйка. Она очень переживала, только фильмами и спасалась. Постоянно диски смотрела, в основном про приключения.
Раиса указала рукой на полки.
– Видите, какая у меня библиотека? Книг полно, издания старые, советские, тогда качественно тома переплетали, и бумага хорошая. Через месяц после смерти Зины приходит ко мне Валя и просит: «Нет ли у тебя каких фильмов?» Я ей предложила лучше литературу почитать. «Неохота, – сказала Валентина. – Если у тебя ничего нет, я в обменник запишусь, кассеты брать буду».
Глава 11
– И что странного в просмотре кинофильмов? – подтолкнула я Раису к продолжению беседы.
Соседка заморгала.
– Валя раньше другой была. А после смерти дочки стала она о деньгах говорить, намекала, что скоро получит богатство, уедет жить в Подмосковье. Мол, надоела ей столица – шумно, грязно и дорого…
Буквально вчера заглянула Валентина к соседке вечером, чайком побаловалась и вдруг брякнула:
– Завтра солнце засветит.
– Навряд ли, – засомневалась Раиса, – до лета далеко.
– Я не про погоду, про свою судьбу говорю, – засмеялась Валя. – Хватит уже мучиться, мне не одна сотня тысяч долларов положена за смерть Зиночки! Получу большую сумму, продам квартиру, куплю домик со всеми удобствами и уеду жить на свежий воздух.
– Хорошо иметь дачу, – согласилась Раиса, – но только наши хоромы, хоть и в центре расположены, копейки стоят. Ни один богатый человек сюда носа не сунет, повернуться негде, а бедный, который на теснотищу согласится, ерунду предложит, не хватит даже на пару соток.
– Наверное, ты права, – согласилась Валентина, – глупо жилплощади за копейки лишаться. Что ж, тогда ее сдавать можно.
– Ну придумала, – покачала головой Рая. – Пустишь съемщиков, а сама куда? На лестницу?
– Уеду в свой домик, – ответила приятельница, и глаза ее загорелись: – Цветы разведу, клубнику посажу…
Раиса решила вернуть Валентину с небес на землю.
– Откуда у тебя фазенда возьмется?
– Ты меня совсем не слушаешь! – возмутилась соседка. – Говорила уже: мне заплатят огромные деньги за смерть Зины.
– Страховая компания? – Рая попыталась разобраться в непростой ситуации. – У Зиночки был полис?
Валентина помолчала, потом
– Можно и так считать. Я на Зину огромное количество средств потратила, любой родитель сначала в ребенка вкладывает, а потом отдачу имеет. Но мне-то не повезло, надеяться на Зинкину помощь не приходилось. А тут счастье ко мне лицом повернулось.
Услыхав последнюю фразу, Раиса обомлела. Ей всегда казалось, что соседка хорошо относится к дочери, и вдруг такое заявление! Наверное, Валя сообразила, что ляпнула глупость. Она нахмурилась и сказала:
– Не осуждай меня. Зина умерла, и я имею право получить компенсацию. Вон, когда самолет падает и родственники миллионы у авиакомпании отсуживают, никто их черствыми не называет. Жизнь продолжается…
Раиса поджала губы и принялась смахивать с клеенки мелкие крошки.
– И у кого Валентина собиралась потребовать деньги? – спросила я, уже предполагая, что услышу в ответ.
– Понятия не имею, – абсолютно искренне ответила Раиса. – Она имен не называла, лишь сказала: «Если захочет на свободе остаться и не пожелает увидеть некоторые подробности своей биографии в газетах, то отвалит хороший кусок. Я, между прочим, многое знаю. Ты, Раинька, даже предположить не можешь, на какие „подвиги“ люди ради бабла способны. И у такого человека от его запаса крошку отгрызть – благое дело. Преступников нужно наказывать!» Да, видно, не удалось подружке задуманное осуществить. Пока я не заметила, чтобы она разбогатела.
– Раечка, а где вы прячете конфеты? – спросила я.
Женщина вздрогнула.
– А что?
– Просто интересно! – Я прикинулась чрезмерно любопытной особой.
– Кто вам рассказал про тайник? – не успокаивалась Рая.
Мне пришлось сказать правду:
– Валентина упомянула о секретном месте, прежде чем потеряла сознание.
Раиса встала и объяснила:
– У моей внучки диабет, ей категорически запрещены некоторые продукты, но девочке всего пять лет, и, конечно, она хочет конфет, мармелада, шоколада, зефира, печенья. Дочь с зятем ничего подобного дома вообще не держат, чтобы малышку в искушение не вводить. А я, как на грех, редкая сладкоежка, чай пить сяду, непременно полкружки варенья положу, без карамельки дня не проживу. Внучка частенько у меня бывает, вот мне и приходится фокусничать…
Раиса протянула руку к стоявшей у шкафчика табуретке, подняла сиденье и улыбнулась:
– Еще муж мне тайничок сделал. Коля на все руки мастер был. Мы сюда раньше сигареты прятали, не хотели, чтобы дочка знала о нашей привычке, курили тайком.
– И у Валентины есть такая «хитрая» мебель?
Раиса кивнула.
– Николай и ей «сейф» оборудовал. Большое что-то, правда, сюда не засунуть, да оно и не надо, нечего особо прятать. Знаете, случай в подъезде был: как-то раз летом воры по этажам прошлись. Замки-то у всех хлипкие, вот и пооткрывали их без проблем, квартир десять обчистили. Лето же, говорю, было, люди в отпуска разъехались. Малафеевы с третьего этажа свою заначку в банке с крупой держали, Богдановы золотишко в морозильник сунули, Федькины цепочки с кольцами в варенье утопили. Так домушники все нашли! Словно кто-то им про тайные местечки наболтал. Наши с Валей «хоромы» тоже вскрыли, но деньги целы остались, не догадались негодяи про табуретку.