Микрокосм, или теорема Сога
Шрифт:
Так и не объяснив значения неизвестного слова, Ивасаки втащил Хитоси в обширное помещение со стеклянными стенами, заставленное горшками и кадками со всевозможными растениями. Ну и вкусы у этой неортодоксальной семейки! Мамаша Ивасаки приняла их вежливо и вскоре перешла к делу:
– Наш мальчик часто рассказывает о твоих блестящих успехах. Он уверяет, что нет вопроса, на который ты не нашел бы ответа.
Если бы! Только что Хитоси опростоволосился с верандой. Он до сих пор не знал, зачем его вызвала эта госпожа. Но эти сомнения
– Покажи, на что ты способен. Перечисли императоров.
Хитоси хорошо помнил день, когда он впервые удивил класс и учителя способностями своей памяти. Не понимая толком, нужно ли это, он послушно пробубнил список из ста двадцати трех императоров с датами рождения, правления и смерти.
– Впечатляет, – согласилась мамаша Ивасаки. – Родители некоторых ваших одноклассников, не буду называть имен, обращались ко мне с просьбой удалить тебя из школы. Но я их и слушать не стала. И я только рада, что наш сын дружит с тобой. Думаю, ты сможешь поладить с нашей малышкой.
– Как? – чуть не подпрыгнул Хитоси, ничего не поняв.
– Наша дочь нуждается в репетиторе. Она вовсе не дурочка, но очень рассеянная и избалованная.
– Кукл… Кх-кх… младшая сестр…
– Вот-вот, младшая сестренка нашего сына. Одна-единственная. Ты его друг, ты блестящий ученик и смог бы ей помочь. Что скажешь? – спросила она и добавила: – Мы можем и заплатить за твои усилия.
Хитоси подумал, что требовать плату было бы наглостью, отказаться – то же. И вот он уже господин учитель. Не пользующийся, впрочем, авторитетом у своей ученицы.
– С чего ты взял, что ты настоящий Сога? Больше тысячи лет прошло. И вообще, они все умерли. – Она подняла взгляд от постылой книги и вызывающе уставилась на Хитоси.
– Это передавалось из поколения в поколение. Кроме того, сам император подтвердил документально.
– Ой, нашел за кого прятаться! Император сам выскочка, из незаконной ветви.
– Думай, что говоришь. Если бы не этот выскочка, не купаться бы вам в золоте.
– Сам думай, что говоришь. Ты должен со мной уроки готовить, а не хвастаться своим происхождением.
– Но ведь ты сама заговорила о моем происхождении. Почему ты всегда такая… ершистая?
– У тебя научилась.
– Полезно было бы тебе надавать колотушек по бокам.
– Смотри, как бы тебе не надавали.
Дважды в неделю Хитоси занимался с дочерью Ивасаки, перемежая уроки с перепалками. Мамаша Сога только обрадовалась такому повороту событий. Стать своим в доме Ивасаки – это в жизни пригодится.
– Что, не сахар моя сестренка? – сочувственно улыбался младший Ивасаки.
– Да уж, честно говоря, видал я девиц поспокойнее.
– Ха-ха-ха! Да ты не расстраивайся, не такая уж она и какашка. Больше прикидывается. Но иногда становится совершенно невыносимой.
– Это я вполне могу себе представить.
– Ничего, два часа
– Понимаю. Ладно, не съест она меня.
Хитоси продолжал заниматься с сестренкой Ивасаки, ее колкости постепенно теряли остроту, они привыкли друг к другу. Когда родители с ужасом заметили, что отношения их переросли в нечто иное, нежели простая дружба, было уже поздно.
Ни желанием, ни возможностями избавиться от этого дебила Умаядо не был обделен великий министр Умако. А принц тем временем осыпал свет все новыми глупостями. Вот он учредил двенадцать придворных рангов по китайскому образцу. А вот новая причуда: хочу большую статую Будды для храма в Асука.
– Хочу-хочу-хочу! Большую, громадную, как в Китае!
– Принц, посмотрите на планы храма, – уговаривал Умако. – Если здесь поставить статую такого размера, то в главный павильон невозможно будет попасть. Размеры…
– Ничего не хочу слышать! Хочу статую больше, чем на континенте!
– Принц, надо исходить из реальности…
– Уй-й-й-й-й! Мамочка, этот грубиян Умако меня опять обижает!
Принц понесся нырять в волны юбок императрицы, а Умако, скрипя зубами, повернулся к советнику.
– Если я размозжу его череп дубиной, если я напихаю ему в ноздри скорпионов, если я разорву его дряблое брюхо зубами… Ведь все это противоречит закону Будды?
– Полагаю, что противоречит, великий министр.
И снова Умако потакает идиотским капризам Умаядо. Непропорционально большая статуя изготовлена после бурных дебатов между скульпторами и архитекторами, с превеликим трудом установлена на месте.
Еще не забылась морока со статуей, как прибыл полномочный посол при китайском дворе. Кроме поклажи, он привез на своей физиономии замороженное выражение; бережно сохраняя последнее, посол немедленно помчался к великому министру.
Беседа великого министра и полномочного посла продолжалась никак не долее десяти минут, после чего Умако выскочил из кабинета и понесся по дворцу, оглашая залы воплями:
– Умаядо!!! Где эта скотина? Сукин сын!!! Ублюдок! Где ты спрятался?
Привлеченная криками императрица устремилась за дядюшкой, пытаясь его успокоить.
– Дорогой дядя, эти выражения не красят вас! Они вас недостойны!