Микролюди
Шрифт:
– Роль Феи Колокольчик в новой экранизации Питера Пэна. Джимини Крикет в новой экранизации Пиноккио…
Собравшиеся в восторге обсуждают новость.
– И наконец, использование в ремейках: «Властелин колец», «Гулливер и лилипуты», «Невероятно уменьшающийся человек» и «Штрумпфы».
Список забавляет собравшихся, слышен смех.
– Но это еще не все. Они собираются снять фильм об истории…
Ее голос становится тише, и она говорит:
– …Эммы 109.
Лица
– Идея идет от Спилберга. Он сказал: «Это пример женщины, мятежной, мужественной и независимой, которая становится хозяйкой собственной жизни, несмотря на все испытания и на тот физический недостаток, каким является ее малый рост».
– Спилберг? Но разве он не слишком стар? Последний раз, когда я его видел по телевизору, у него был очень утомленный вид. Мне кажется, ему около ста лет.
– С ним по-прежнему очень считаются в Голливуде.
– А насчет Эммы 109, – перебивает обеспокоенный Давид. – У нас есть какие-нибудь новости о ней?
Наталья Овиц качает головой:
– Вот уже десять месяцев мы заваливаем СМИ посланиями к ней с просьбой дать о себе знать.
– Возможно, у нее нет к ним доступа, – высказывает предположение Давид.
– Или она умерла. Что наиболее вероятно, – заявляет Оливье Вашо, который не знал ее.
Долго сохраняется напряженное молчание. Затем:
– Вы подумали о том, какая актриса сможет сыграть Эмму 109? – спрашивает Бенедикт Друэн, поворачиваясь к молодой исследовательнице.
– Ну… Действительно, мы уже провели первый кастинг и даже выбрали Эмму 1527.
– 1527? Ту, которая входит в труппу королевского театра в Микроленде?
– Действительно, она уже играла в классических вещах, например таких как «Ромео и Джульетта» и «Сид» для своей публики, Эмчей. Она еще не знает об этом, но я уверена, ей будет лестно сыграть роль микрочеловека для публики из Великих.
– Это отличный выбор. Она не только физически похожа на нее, но она тоже очень спортивная и будет здорово выглядеть в сценах с трюками, которые обычно выполняют каскадеры, в частности, когда она проникает в иранский бункер или борется с рыбами в открытом море, – уточняет Пентесилея Кешишьян, которая вспоминает об испытаниях, пережитых храброй микроженщиной.
– Спилберг придумал финал более кинематографичный, чем действительность: она борется с доберманом, который для нее является огромным, как дракон, убивает его, но в конце концов умирает от ран, говоря: «Отныне больше ничего не будет таким, как прежде».
Вокруг них вдруг начинают кружиться бабочки, вылетевшие из вольера. Синяя бабочка-монарх садится молодой женщине на палец.
– Они придумали и название фильма с игрой слов. «Новая кровь», – говорит она, глядя на бабочку.
– Ну, хорошо… А что еще, Аврора, в артистическом мире? – спрашивает Наталья.
– Производитель дисков хотел бы ангажировать нашу певицу Эмму 1721. Он говорит, что ее голосок, тонкий и немного печальный, не похож ни на какой человеческий голос. Она напомнила ему Кейт Буш, когда та пела в фильме «Грозовой перевал» [2] .
– А
Она достает свой смартфон и включает воспроизведение звука. Из динамика слышно гармоничное пение.
2
Wuthering Heights.
– Никогда не слышал таких голосов! Это действительно впечатляет, – бормочет Вашо.
– А мелодия? – спрашивает Бенедикт Друэн.
– Она была написана одним Эмчем.
– Одним?
– Мужчиной. Как у кузнечиков, у них, похоже, у особей мужского пола есть врожденный талант создавать мелодии, чтобы приводить в трепет женщин.
– Кузнечики? Это забавно, – говорит Бенедикт Друэн. – Если я правильно помню, вначале первые проекты вдохновлялись моделью насекомых.
Полковник Овиц подтверждает:
– Давид хотел, чтобы эволюция рода человеческого приближалась к эволюции муравьев. То есть чтобы люди были меньше по размеру и жили в больших городах. Аврора хотела, чтобы человечество эволюционировало в направлении модели пчел, то есть с преобладанием женщин, и хотела управлять химией гормонов для лечения и многократного повышения резистентности.
– А теперь Нускс’ия хочет, чтобы в своей эволюции Эмчи приближались к кузнечикам…
Две синие бабочки кружатся над вазой с фруктами. Присутствие людей мешает им взять свою добычу.
– А вы, полковник Овиц, – спрашивает Бенедикт Друэн, – у вас тоже есть видение эволюции, связанное с насекомыми?
Женщина, похоже, удивлена этим вопросом.
– Если мне нужно было бы выбрать модель, основанную на мире насекомых, я предпочла бы модель… термитов: подземные города и культ королевы, несущей яйца.
Оливье Вашо, не понимая, о чем они говорят, проявляет признаки нетерпения.
– Ну, что же, вернемся к нашим баранам, – заявляет бизнесмен. – Спрос растет, и я думаю, правильным будет расширить центр и, возможно даже, Микроленд-2. Нам нужно подумать о более обширном городе микролюдей, с большим населением. Если площадь Микроленда-1 составляла 10 на 10 метров, а Микроленда-2 – 50 на 50 метров, то почему бы не перейти к Микроленду-3, с площадью 100 на 100 метров?
Бенедикт Друэн наблюдает за бабочками, которые порхают вокруг них.
– Я против, – заявляет Давид.
– Как это «против»?
– Слишком рано осуществлять проект большего по размеру города. Микроленд-2 еще не использовал весь свой потенциал. Живая структура должна эволюционировать по стадиям. Продвигаться вперед, а затем останавливаться, думать и только потом вновь продвигаться вперед. А бросаясь напролом в ничем не ограниченный рост, мы рискуем получить «перегрев».
– Метаморфоза – это кризис, то есть период, в ходе которого эволюция ускоряется, – напоминает Бенедикт Друэн, чтобы поддержать своего коллегу. – В природе иногда ускорение развития происходит резко, и это не создает проблем.