Микрорассказы

Каман Рената

Максим Сергеевич, гордившийся тем, что благополучно дожил до семидесяти двух лет, приблизился к толпе, что внезапно возникла во дворе.

– Да сейчас каждый пятый летает. То же мне птицы! – фыркнул Максим Сергеевич и направился прочь, шаркая подошвами стареньких ботинок по асфальту.

Мир

Мир перевернулся, пока ты с наслаждением намыливал свое тело, вдыхая

аромат нового геля для душа, который купил после работы в супермаркете, что через дорогу от дома и в пятнадцати минутах до твоей душевой кабины.

Страницы книги, что небрежно была брошена тобой на пол, намокли. Да и кому они нужны, эти бумажные книги! Их больше никто не читает. Если бы капли воды попали на корпус твоего новенького ноутбука, ты бы расстроился.

Океан

Витя с восторгом смотрит на огромный океан, не в силах отвести взгляда своих cерых глаз. Глубокий и необъятный, океан манит его своей таинственностью и невероятной красотой. Витя прочел много книг про глубины океана, и может часами рассказывать о животных и растениях, обитающих в нем. Мальчик дотрагивается худенькими пальчиками до плоского экрана. Картинка исчезает.

– Отдохни немного, – говорит мама Вити, крепко сжимая пульт от телевизора.

– Ты отвезешь меня к океану, мамочка? – спрашивает Витя улыбаясь.

– Отвезу, – еле слышно отвечает она, с трудом сдерживая предательски подступившие слезы.

У Вити были кудрявые волосы. А сейчас их нет. Сегодня мама принесла Вите новую книгу про океан. В ней много красивых картинок. Витя не успеет прочесть ее до конца. Утром доктор сообщил о том, что лечение не помогает.

Света

Света пристально смотрит на небольшой бутылек из матового стекла, что стоит на верхней полке за стеклом. Она еще пытается отмахнуться от мысли, что возникла в ее голове пару секунд назад. Максим ушел, хлопнув дверью полминуты назад. Мысль упорно продолжает докучать, словно ребенок, который канюча беспрестанно дергает штанину уставшей матери. Мысль слишком настойчива, чтобы не обращать на нее внимания. Взглянув на ключи, брошенные Максимом на пол возле входной двери, Света достает бутылек с полки. Перламутровый брелок в виде ангела, который она подарила Максиму, разлетелся на мелкие кусочки.

В

последнее время их отношения не складывались. Поговаривали даже, что Максим нашел себе другую возлюбленную, намного красивее. Света поправляет выбившийся локон золотистых волос и подходит к входной двери. Плотно прижавшись, она вслушивается в каждый звук, что доносится снаружи. Света со всей силы бьет кулаком по двери и направляется в спальню. Осколок перламутрового брелока впивается ей в ступню, но девушка совсем не чувствует боли. Она пытается открыть бутылек, но никак не получается.

Максим почти дошел до остановки, когда передумал. На улице слишком холодно, чтобы мерзнуть в ожидании автобуса. У Светы есть машина, которой он может пользоваться в любое время. Не стоило уходить из дома в такую погоду, особенно, если некуда идти. Света стала совсем невыносимой в последнее время, но придется потерпеть. Отношения с Олей, с которой Максим познакомился месяц назад, складываются более чем удачно. Она предложила ему переехать к ней как только закончится ремонт в ее квартире. Осталось совсем немного.

– Не открывает, зараза! – ворчит Максим, спускаясь по лестнице. – Ничего, сама потом прибежит!

Света слышит стук в дверь, но никак не может открыть глаза. Веки словно слиплись, стали тяжелыми. Она рада, что Максим вернулся.

Окно

Костя смотрит на небо. Сегодня не проплыло еще ни одно облако. Солнце водит своими лучами по стенам, иногда дотрагиваясь и до золотистых волос мальчика. Костя улыбается. Он любит солнце. Вчера был сильный дождь, и позавчера тоже.

Костя скучает по младшей сестренке. Интересно, она уже достаточно выросла, чтобы поиграть с ним? В темном подвале он совсем один. Хорошо, что есть небольшое окно.

Обстоятельства

– Мои родители разошлись, когда мне было четыре года, – сказал Олег, заглянув в покрасневшие и припухшие от слёз, глаза дочери. – Отец забирал меня к себе на выходные. Затем возвращал меня домой, к матери.Каждый раз я тянул его за руку, надеясь, что он войдет внутрь, но он упрямо стоял на пороге, словно это была некая граница, которую нельзя было пересекать.

Конец ознакомительного фрагмента.