Мила 2.0

Дриза Дебра

— Так ты из Сан-Диего? И как оно там? Наверняка потрясно. Ты занимаешься серфингом?

Я выглянула из-за Кейли и увидела, как Хантер потянул себя за ухо, прежде чем ответить.

— Да, — серьезно сказал он. — У нас обязательный выпускной экзамен по серфингу.

Кейли выпучила глаза:

— Да ладно, правда что ли?

Его выдали дрогнувшие уголки губ. Кейли взвизгнула:

— О боже, какой ты вредный! Мила, ты можешь себе это представить? Этот тип тут и трех секунд не пробыл, а уже дразнит меня!

И так как голос

Кейли эхом разносился по коридору, теперь вся школа могла себе это представить.

Я закашлялась, чтобы скрыть смех. При всех своих хороших оценках, Кейли порой вела себя очень глупо в присутствии парней, но обычно никто ее на этом не подлавливал.

До сих пор.

Общаясь в своей обычной треподромной манере, Кейли ухитрилась опросить Хантера по всем пунктам, начиная с того, есть ли у него домашние животные — нет — и заканчивая тем, кто его любимый певец — Джек Джонсон — еще до того, как мы повернули за угол. Что вполне естественно: с его односложными ответами у нее оставалось полно времени, чтобы говорить самой.

Вместо того чтобы слушать Кейли, я наблюдала за ним. Он шел грациозной походкой спортсмена. У него была крошечная родинка на левой щеке, как раз там, где появляется ямочка от улыбки, и всякий раз, когда Кейли задавала ему немного слишком личный вопрос — например, хорошо ли он ладит с родителями, — он на мгновение опускал взгляд, прежде чем ответить.

Когда до места выгрузки Хантера осталось пройти около пяти дверей, она наконец прекратила односторонний допрос и начала засыпать его бесценными сведениями о нас.

— Я местная, родилась и выросла тут. Печально, правда? А вот Мила нездешняя. Бедняжка переехала сюда из Филадельфии пару недель назад, когда ее папа умер. Мы с ней с тех пор корешки, — сказала она, оплетая мою руку своей, и положила голову мне на плечо.

«Когда ее папа умер…»

Я оцепенела. Отлично. Случайно это получилось или нет, но ей хватило пары легкомысленных предложений, чтобы разрекламировать мою жалкую биографию и вывалить несколько личных подробностей.

— Угу, — пробормотала я. Хантер остановился, и из-за того, что Кейли соединила нас троих в какую-то сумасшедшую живую цепь, возник эффект домино: сначала затормозила Кейли, потом я. Подняв голову, я увидела, что Хантер пристально смотрит на меня поверх кудряшек подруги.

— Соболезную.

Соболезную. Вот и все, что он сказал. Но красноречивее любых слов было то, о чем он промолчал. Он не пытался сменить тему или спешно придумать повод уйти, как обычно делали друзья Кейли.

В кои-то веки я не чувствовала себя так, словно смерть родителя — заразная болезнь.

— Спасибо.

Нас прервал грохот захлопнувшегося шкафчика.

— Вперед, вперед, а то мы опоздаем, — несколько угрюмо объявила Кейли и потянула нас за руки, снова приводя в движение живую цепь. — Ой, смотри, там Паркер и Элла. — Энтузиазма в ее голосе стало еще меньше, и я удивленно

смотрела, как она пытается пригнуться. Поздно. Девчонки нас заметили.

Хантер вскинул голову. Я внезапно поняла, как выглядит выбредший на дорогу олень, на которого несется машина. Думаю, мысль о том, что на него сейчас могут свалиться еще две девушки, показалась ему невыносимой. И винить его тут не в чем, подумала я, видя, как Паркер бросилась к нам в своих узких джинсах, а Элла, у которой были не такие длинные ноги, припустила рысью, чтобы не отставать. Со стороны они немного напоминали стайку пираний, устремившихся к особенно вкусной рыбешке.

— Мне туда, — заявил Хантер, вырываясь, и вприпрыжку понесся вперед.

— Встретимся потом в столовой? — крикнула Кейли ему вслед.

Он пробормотал что-то вроде «не знаю — мне там нужно заполнить…» и тут же скрылся за спасительной дверью кабинета номер 132.

В тот же миг Кейли развернулась к девочкам и сердито воззрилась на них:

— В следующий раз проявляем интерес чуть менее агрессивно, окей?

Я удивленно моргнула. Разве у них могло получиться агрессивнее, чем у самой Кейли?

Но я не стала говорить это вслух, в то время как Кейли пустилась в подробное описание нашего марш-броска по коридору; вместо этого я последовала примеру Хантера и направилась в свой класс. Только, думаю, на меня, в отличие от Хантера, никто не обратил внимания.

Но тут Паркер отделилась от группы и пошла за мной, коварно улыбаясь. Я остановилась, озадаченная, и она наклонилась ко мне, как будто хотела поделиться чем-то особенным.

Ее заявление и было особенным, иначе не скажешь.

— Видишь? — прошептала она, слегка помахав кому-то за моей спиной. Даже разговаривая со мной наедине, она не удостаивала меня своим безраздельным вниманием. — Уже началось. Кейли быстро надоедают новые игрушки. Ты продержалась так долго только потому, что ты не местная, но сейчас, когда появился Хантер… — Паркер выпрямилась и безразлично ухмыльнулась: — Короче говоря: я бы сказала, что пройдет неделя максимум, и ты уже будешь сидеть за отдельным столиком где-нибудь в углу. Даже меньше, если будешь продолжать пялиться на Хантера. Кейли делиться не любит.

После чего, удовлетворенно вздохнув, она развернулась и ушла.

Я покачала головой и зашла в кабинет, в стотысячный раз гадая, что Кейли в ней нашла.

Глава четвертая

Когда раздался звонок на обед, я решила отделиться от орды оголодавших школьников и выйти на воздух. Даже в удачные дни я терпеть не могла столовую, с кучей народа и ослепительным светом люминесцентных ламп — каждый раз, когда я туда заходила, я сразу начинала чувствовать себя экспонатом, выставленным на всеобщее обозрение. А уж после язвительности Паркер… скажем так: меньше энтузиазма по поводу коллективных обедов я еще ни разу не испытывала.