Мила Рудик и Чаша Лунного Света
Шрифт:
Когда они подошли ближе, Фреди поднял голову и посмотрел на сестру.
— У вас уже закончились уроки?
— Да, — послушно ответила Белка.
Берти покосился на нее с маниакальной тоской в глазах.
— Нам нужна «Литомагия древности» Исаака Шумерского, — сказал Фреди, окидывая взглядом полки. Он поднялся и, не глядя на брата, распорядился: — Заканчивай изучать вторую дощечку «Книги Велеса», а я пока поищу.
Он встал из-за стола и направился к одному из книжных шкафов.
Проводив его взглядом, Мила обернулась к Берти. Тот надул щеки, ненатурально
— Сегодня, — намеренно изобразив косоглазие, сказал Берти вялым голосом, — он мне не дал даже пообедать. Весь перерыв продержал в библиотеке Думгрота, а после уроков перехватил и притащил сюда. А ведь на голодный желудок я чувствую себя имбецилом…
— Фреди лучше знает, — категорично заявила Белка. — Не спорь, а учи то, что он тебе велит. Экзамены не за горами.
— Еще только осень, — напомнил Берти. — До весны — как до Марса на санках. А если так пойдет дальше, и меня будут держать на голодном пайке, то к экзаменам я не только буду чувствовать себя имбецилом — я им стану.
Мила с Ромкой негромко — так, чтоб не слышал Фреди, — рассмеялись. Теперь понятно, почему их обоих не было в парке, а Тимур проводил свой перерыв без Берти: Фреди решил взять быка за рога, пока Берти не отбился от рук окончательно. Но вид у Бертика был такой жалкий, что Мила просто не понимала, как Белка может быть к своему брату так строга.
Они поболтали с Берти еще минуты две, пока не появился Фреди, неся в руках, кроме «Литомагии», еще несколько книг, от вида которых Берти театрально схватился за сердце, а Мила, Ромка и Белка поспешно ретировались.
До концерта еще оставалось время, и Мила рассчитывала устроить себе экспромтом сонный час. Но Белка, не выпуская из рук зеркало и расческу, сновала туда-сюда по комнате, не уставая собирать волосы в хвосты то ближе к макушке, то ближе к ушам и изливать на Милу терзания по поводу того, как же ей все-таки лучше. В конце концов Мила, которой не удалось закрыть глаза ни на секунду, была солидарна с Ромкой в желании убить Белку.
Здание театра представляло собой высокое освещенное фонарями круглое строение с изображенными на фронтоне кентаврами, минотаврами — существами с головами быков, крылатыми феями, держащими в руках золотые волшебные палочки, и другими волшебными созданиями. Оно находилось на стыке двух узких улочек со старыми, низкими и плохо освещенными домами, как будто выныривая из сумерек окружающего города грозным и мрачноватым величием.
В фойе театра было много людей и не только студентов. Когда Мила, Ромка и Белка доставали свои билеты, мимо них прошла высокая дама в ярко-розовой накидке с гранатового цвета мехом вместо воротника. На голове у нее была точно такого же розового цвета шляпа с узкими полями и громадным бантом. Рядом с ней, по обе стороны, шли молодые юноши. Одному было лет шестнадцать, другой казался младше. Этих ребят Мила видела в Думгроте. Если она не ошибалась — они учились в Золотом глазе.
— Надо же, — завистливо сказала Белка, провожая их взглядом, —
Белке, наверное, очень хотелось прийти с мамой и старшими братьями, но Мила знала, что Белкина мама работает почти без выходных и даже речи быть не может, чтоб она приехала на концерт. Мила вспомнила о Берти, изнуренном учебой, и ей стало интересно, что бы он сейчас предпочел, если бы ему предложили выбор: вечер с Фреди в читальном зале или поход в театр? И то и другое он, судя по всему, считал пустой тратой времени.
Мила же с большим удовольствием сейчас бухнулась бы в постель, тем более что их спальня на сегодняшний вечер была на редкость заманчивым убежищем, потому как никого из обитателей там не было. Алюмина и Анжела с Кристиной ни за что в жизни не могли бы пропустить концерт, даже если это концерт Лирохвоста. Что же касается Ромки, у него было на лице написано, что он горит желанием быть сейчас где угодно, хоть на темной стороне луны, но только не здесь. Оба они, и Мила, и Ромка, пришли сюда исключительно из-за Белки.
Среди прохожих мелькнуло знакомое лицо профессора Чёрка, которого держала под руку престарелая — значительно старше Чёрка — дама, кудрявостью седых волос и миниатюрными очками, опасно повисшими на кончике картофельного носа, напоминающая самого профессора.
Профессор вежливо им кивнул, когда проходил мимо, а из-за его спины показалась неуклюжая фигура Яшки Бермана.
— Яшка! — воскликнул Ромка. — Ты-то чего здесь? Не знал, что ты любишь музыку.
Яшка с озабоченным видом закивал.
— Ты вроде и билет не собирался покупать… — сказала Мила.
Совершенно несчастный Яшка тягостно вздохнул. Он нервно покосился по сторонам.
— Я и не хотел идти, — поделился он. — А тем более после сегодняшнего. Вы же понимаете…
Мила прекрасно понимала, что Яшке сейчас больше всего хочется где-нибудь спрятаться — в какой-нибудь угол потемнее. Если даже у Милы было такое желание, то у Яшки должно быть и подавно. И поэтому тем более странно было увидеть его здесь.
— Но зачем же ты пришел? — спросила Мила, начав замечать, что на них уже поглядывают, шепчутся и посмеиваются. Благодаря Яшке они привлекали к себе внимание. Он уже хотел ответить, но она жестом остановила его: — Э-э-э… Так. Пошли в ложу. По дороге расскажешь.
Если бы не Белка, то в поисках своей ложи ребята наверняка заблудились бы в узких и сумрачных коридорах. Но у Белки был удивительный нюх на все, что касалось Лирохвоста, поэтому ложу они все-таки нашли.
Открыв двери, они зашли внутрь и какое-то время так и стояли, с интересом рассматривая театр изнутри. Во-первых, как сразу заметила Мила, сцены просто не было. Ложи шли по кругу, не прерывая его, в три яруса, не считая бенуара. Они были расположены по наклонной, расходясь вширь кверху так, что Мила с друзьями, оказавшись в ложе на третьем, верхнем ярусе, могли видеть головы всех, сидящих ниже. Внизу, там, где должен был находиться партер, почему-то стояла дирижерская платформа, вокруг которой по-свойски расположились музыкальные инструменты.