Мила Рудик и кристалл Фобоса

Вольских Алека

— А что тут думать? Похоже, Берти на сто процентов прав: кто-то пытался проникнуть в Львиный зев. Вариантов всего два: либо кто-то пытался выйти, либо кто-то пытался войти. Никто не пропал, о чем говорит хотя бы то, что Альбина никого не искала, не ходила по комнатам, не смотрела, все ли спят в своих постелях. Ну, кроме тех полутора десятков меченосцев, которые проснулись от рычания Хранителя, разумеется. Получается, первый вариант отпадает, и остается только второй.

— Но это ужасно! — воскликнула потрясенная Белка. — Кому и зачем это могло

понадобиться?

— Вот и я в толк не возьму: кому и зачем, — согласился Ромка.

Мила вздохнула.

— Помните, в начале учебного года в Золотом глазе был объявлен карантин?

— Ну и что из этого? — удивленно округлил глаза Ромка.

— Я не могу объяснить, но мне почему-то кажется, что эти события как-то связаны. Я имею в виду, карантин в Золотом глазе и попытка проникновения в Львиный зев.

Ее друзья не торопились с ответом: Белка растерянно моргала, а Ромка, судя по нахмуренному лицу, размышлял над словами Милы.

— Ну, допустим, — наконец сказал Ромка, — я понимаю, почему тебе так показалось. И в Золотом глазе в сентябре, и сейчас в Львином зеве произошли события из ряда вон выходящие. Известие о карантине златоделов даже нашу Альбину тогда заставило удивиться, хотя всем известно, что Альбина в принципе удивляться не способна. Ну а после вчерашнего события все меченосцы стоят на ушах: никто не может припомнить, когда такое было, чтобы кто-то пытался забраться в Львиный зев. — Ромка почесал в затылке и продолжил: — Но, если честно, больше никакой связи я между этими двумя случаями не вижу.

— А больше и не надо, — ответила Мила. — На протяжении одного учебного года происходят два исключительных события, в которых фигурируют Дома факультетов. Не может быть такого, чтобы не было какой-то связи.

— Может, простое совпадение? — нерешительно предположила Белка.

— Ты как хочешь, а я не верю в такие совпадения, — отрезала Мила.

— Да уж, — мрачно протянул Ромка, — когда четверо студентов Думгрота сражены каким-то странным колдовством, которое даже пояснить никто толком не может, а по Троллинбургу гуляет эпидемия страха, то в совпадения поневоле перестаешь верить.

— Между прочим, — задумчиво сказала Мила, — мы до сих пор ничего не знаем о том, что тогда произошло в Золотом глазе. Никто ничего так и не объяснил. Карантин закончился так же внезапно, как и начался. Златоделы вернулись на занятия. Как будто и не было ничего. Вам не кажется, что здесь что-то не так?

— Да, подозрительно, — согласился Ромка.

— Было бы неплохо спросить у кого-нибудь из златоделов, что у них там произошло тогда. — Мила закусила губу, продолжая прокручивать пришедшую ей на ум идею.

— Можно спросить у Гарика, — предложил Ромка. — Во-первых, он наш куратор, а во-вторых, он, кажется, единственный златодел, который нормально относится к меченосцам.

— Мне кажется, он ко всем хорошо относится, — механически уточнила Мила. — Но, по-моему, это не поможет.

— Почему? — не понял Ромка.

— Да потому что он не находился

тогда в Золотом глазе. Когда он показывал нам особняк Черной кухни, у меня сложилось впечатление, что он и сам был не в курсе, что произошло в его Доме. И даже если им потом все как-то объяснили, то это не значит, что им сказали правду. Если уж Амальгаме или там еще кому-то показалось, что лучше умолчать о произошедшем в Золотом глазе и не объяснять ничего двум другим факультетам, то они могли и от своих все скрыть по причине такой секретности.

— И что ты предлагаешь? — спросил Ромка, вопросительно приподняв брови. — Пойти и спросить обо всем у самой Амальгамы? — Он вдруг оживился. — А что?! И правда, пусть все выкладывает начистоту. А если не захочет, то мы ее заставим! Мы такие страшные ребята! Она нас увидит — и сразу все расскажет.

— Ценю твой юмор, — Мила с упреком посмотрела на приятеля, пытавшегося скрыть улыбку в уголках губ. — А вот спросить об этом у кого-нибудь из тех златоделов, которые в тот день находились в Золотом глазе, было бы неплохо.

— Лично у меня друзей в Золотом глазе нет, — развел руками Ромка. — У Белки тоже, можешь на нее не смотреть. Она ущербных любит опекать, а в Золотом глазе ущербных нет…

Ромка вдруг резко вскинул глаза на Милу. Мила многозначительно хмыкнула и, задумчиво сощурившись, ответила на его невысказанный вопрос:

— Бледо не ущербный, он скорее запуганный. Ты прав, именно о нем я подумала.

— А ведь точно! — вступила в разговор Белка, оторвав глаза от газеты. — Бледо ведь был тогда в Золотом глазе! И, по-моему, он хоть и забитый, но все-таки неплохой парень, он может рассказать, если его попросить.

Ромка сначала посмотрел долгим взглядом на Белку, словно серьезно обдумывал ее слова, а потом перевел взгляд на Милу.

— А знаешь, что мне напоминает эта ситуация с событиями в Золотом глазе, Львином зеве и возможной связью между ними?

— Что? — спросила Мила.

— Только одно. Если следовать твоей же логике, то мы возвращаемся к тому, о чем уже говорили: между тобой и Бледо тоже есть какая-то связь. Я о той старухе, которую, кроме тебя и Бледо, больше никто не видел. А теперь смотри, как интересно получается: Львиный зев и Золотой глаз, ты и Бледо.

Мила и Ромка какое-то время смотрели друг на друга. Белка же переводила взгляд с одного на другого и нервно кусала губы.

— Совпадение? — с надеждой в голосе пропищала она высоким, тонким голоском.

— Мы оговорили, что в совпадения не верим, — спокойно сказала Мила и, продолжая неотрывно смотреть на Ромку, уже другим голосом, обеспокоенным и тихим, спросила: — И что это значит?

Лапшин тяжело вздохнул и, покачав головой, ответил:

— Пока не пойму. Но если между тобой и Бледо и в самом деле есть какая-то связь, то в этом нужно разобраться. Пожалуй, надо все-таки подойти к нему и спросить, что случилось в сентябре в Золотом глазе. Возможно, он знает, и его ответ хоть что-то сможет прояснить.