Мила Рудик и тайна шестого адепта
Шрифт:
Однажды к нам в дом пришел чужеземец. Скрывая свое лицо под капюшоном накидки, он сказал, что, побывав в Кальяри, услышал от людей об оракуле, предрекающем будущее, и хочет знать, какой путь уготовили ему высшие силы. Этот человек назвал только свое имя — Терас. С разрешения родителей я позвал Софию. Когда гость повторил свою просьбу, сестра согласилась совершить для него предсказание.
По семейной традиции обряды оракулов проходили в неглубокой пещере недалеко от нашего дома. Из множественных расщелин пещеры исходили одурманивающие пары, которые
Обычно София довольно долго находилась в трансе, прежде чем с ее уст слетало пророчество, но в этот раз было все иначе. Едва лишь выражение на лице сестры стало отсутствующим, а все ее мускулы расслабились, как она изрекла безжизненным голосом:
— Тот, чей лик повергает в ужас, твоя жизнь не принадлежит тебе… Такова воля высших сил. Тебе суждено быть лишь семенем судьбы. Твое дитя станет одним из четырех столпов, которые остановят колесницу погибельного гнева. Та, что вещает тебе судьбу, произведет на свет твое дитя — его первый вздох знаменует ее последний… Такова воля высших сил.
Сестра замолчала, а я еще долго не мог прийти в себя. Никогда прежде на моей памяти пророчества Софии не касались ее самой. Когда мы вернулись в дом, я пересказал сестре слово в слово все, что было сказано ею в пещере. Наши родители выслушали мой рассказ вместе с ней.
Я был крайне встревожен этим предсказанием и заявил Софии, что она не должна слепо следовать ему. Мое сердце сжималось от мысли, что любимая сестра, о которой я заботился всю свою жизнь, вручит себя совершенно незнакомому человеку только лишь потому, что так велели ей голоса потустороннего мира. Я надеялся, что родители поддержат меня в моем стремлении удержать Софию от опрометчивого шага.
Однако родители, выслушав меня, заявили, что в нашем роду всегда все следовали воле богов — ведь не случайно наш род был избран, чтобы служить гласом высшей воли. Они предоставили все решать сестре.
Подумав, София сказала:
— Если синьор Терас готов взять меня в жены, я исполню все, как было указано в пророчестве.
— Опомнись, София, per favore! — вскричал я. — Разве ты забыла последнюю часть пророчества?! Ребенок, которого ты родишь, принесет тебе смерть! Sorella, mia cara, я не могу позволить этому случиться!
Сестра улыбнулась мне и ответила:
— Я знаю, Массимо, что ради меня ты готов пойти против воли высших сил. Но также я знаю, что мой любимый брат никогда не пойдет против моей воли, а я приняла решение.
Я был в отчаянии, но уже знал, что отговаривать Софию нет смысла — она была упряма, как и все женщины в нашем роду, и если решила что-то, уже не передумает.
— Что вы думаете об этом пророчестве, синьор? — спросил я его.
Гость, все это время молча стоявший в стороне, сделал шаг вперед.
— Синьорина, — сказал он, обращаясь к моей сестре, — ваши уста не солгали. Там, в пещере, вы назвали меня «тем, чей лик повергает в ужас». Посмотрите на мое лицо — такая прекрасная девушка, как вы, не может согласиться выйти замуж за чудовище.
Произнося эти слова, чужеземец поднял руки к своему капюшону. Когда он скинул его с головы, и я, и наши с Софией родители, и мой друг, ставший свидетелем этой сцены, — все мы от ужаса потеряли дар речи.
Этот человек был неописуемо уродлив. До того момента я даже не подозревал, что подобное уродство может существовать в этом мире. Это был облик странной химеры. С лица чужеземца на нас будто бы смотрело несколько животных одновременно. И только ясные светло-серые глаза несомненно принадлежали человеку.
Гость не смутился, увидев наше отвращение и испуг, но все же, опустив глаза, словно давно смирился с подобной реакцией на свою внешность, он вернул капюшон на голову и опустил его край пониже на лицо.
— Вы все еще хотите следовать воле высших сил, синьорина? — спросил он сестру.
София улыбнулась. Она была единственным человеком в комнате, чье лицо оставалось безмятежным все это время.
— В Кальяри вам, наверное, не рассказали всего об оракуле, синьор, — сказала чужеземцу София, — а сами вы по каким-то причинам не заметили этого, но… К сожалению или к счастью, я не могу посмотреть на ваше лицо, как вы того просите. Потому что, как и все оракулы в нашем роду, я с рождения слепа.
Увидев, как вздрогнул при этих словах гость, я понял, что София угадала — чужеземец действительно не заметил слепоты моей сестры. Видимо, из-за низко опущенного на лицо капюшона он вынужден был большую часть времени смотреть в пол и не мог хорошо видеть наши лица. Именно по этой причине не заметил, что София смотрит на мир отсутствующим, пустым взглядом.
— Для меня не имеет значения, уродлив человек или хорош собой, — сказала чужеземцу сестра. — Поэтому я не отрекаюсь от своих слов — если вы согласны следовать пророчеству, то я готова вручить свою судьбу в ваши руки, синьор.
Гость молчал целую минуту, и эта пауза давала мне повод надеяться на хороший исход. Но все мои надежды рухнули, когда чужеземец сказал:
— Наверное, мне следовало бы проявить больше благородства, синьорина. Но я слишком хорошо понимаю, что ни одна другая женщина никогда не захочет связать со мной свою жизнь. И пусть вы лишь следуете воле провидения, я принимаю это. Если пророчеству оракула суждено соединить наши судьбы — да будет так.