Мила Рудик и загадка Сфинкса
Шрифт:
— Чего они касаются, профессор?
Он прокашлялся и зловещим шепотом изрек:
— Они касаются проклятой Долины Забвения.
Долина Забвения, к которой водила их Улита, стояла перед глазами Милы и сейчас. Заброшенная долина, где кроме мертвой земли и древних развалин больше ничего не было, не относилась к тем местам, где Мила жаждала побывать. Но самое главное: Мила не могла понять, какое она может иметь отношение к этому не слишком заманчивому месту.
— Звезды говорят, — продолжал тем временем звездочет, — что уже наступил тот час, когда должна открыться дорога к сокровищам Долины Забвения. Свет сокровищ: золота, серебра и драгоценных камней — таится во мраке проклятой Долины.
Мила и Ромка слушали, затаив дыхание, и при слове «знак» в очередной раз переглянулись. В послании, из видения Милы, было сказано: «Ты та, кому дается знак…». Возможно ли, что это именно тот, недостающий фрагмент предсказания, который остался загадкой для профессора Парсека?
Несколько минут Мила молча обдумывала услышанное.
— Профессор Парсек, — она вдруг кое-что припомнила, — а что насчет той тайны?
— Какой тайны? — озадаченно переспросил звездочет.
— Ну… Луна в созвездии Близнецов, — напомнила ему Мила. — Вы говорили, что это признак какой-то тайны, и обещали подумать…
— А, да! — небрежно махнул рукой звездочет. — Ничего существенного. Ровным счетом ничего. Иногда звезды — это просто звезды и не более того. Не берите в голову… Ох!
В этот момент щур, который сидел позади профессора, за соседним столиком, поднялся и, набрасывая на голову капюшон своего серого балахона, одновременно локтем сбил с головы звездочета его колпак со звездами. Колпак упал на пол буквально в футе от ног Милы, и она наклонилась, чтобы поднять его. Над ней прозвучал гнусавый и тягучий голос щура: «Мои извинения», и совсем рядом голос профессора, который тоже наклонился за своим колпаком: «Ничего страшного…». Мила первая дотянулась до колпака и, разгибаясь, протянула его профессору.
— О, благодарю, — улыбнулся профессор, неуклюже свисая с края стола.
Он потянул руку за колпаком, и Мила краем глаза заметила, как что-то маятником качнулось чуть выше согнутой в локте руки. Она невольно перевела взгляд и замерла, как громом пораженная. Чувствуя, что сердце подпрыгнуло к самому горлу, Мила с ужасом смотрела на покачивающуюся на шее звездочета черную сургучную печать с изображением двух пауков: пожирателя и жертвы.
Выпрямившись, Мила вдруг очнулась и быстро отвела взгляд, пока Селенус Парсек не обратил внимания, что она заметила печать на его шее. Мила не знала, что и думать. Как, откуда у звездочета могла появиться эта Метка? Рассеянный взгляд Милы остановился на окне… и в этот момент она забыла и о Паучьей Метке, и о звездочете, и о пророчестве, касающемся Долины Забвения, и о послании, символами зашифрованном в ее видении…
За окном, в рамке из белых снежинок, нарисованных на стекле, нечетко проступала темная фигура высокого длинноволосого человека в накидке. Запотевшее изнутри стекло делало лицо человека размытым, казалось, что лица у него просто нет. Однако сердце Милы зашлось от страха — она узнала его. Это был тот же человек, которого она видела в Алидаде; тот же, который пытался напасть на нее в Театре Привидений. Он стоял неподвижно и заглядывал в окно переполненного посетителями кафе. Мила еще не успела подумать, что ей делать, как таинственный человек вдруг отстранился от окна и, сделав буквально два шага в сторону, исчез.
Не сказав никому ни слова, Мила подскочила и рванулась к выходу. Натыкаясь на посетителей и чуть не сбив Одноногого Шинкаря с полным пустых стаканов подносом, Мила стремительно вылетела на улицу. Мелькнула на углу кафе черная накидка, и таинственный преследователь Милы скрылся за поворотом. Девочка успела
Она добежала до угла кирпичного здания кафе и свернула в узкий переулок, до отказа заполненный гуляющими в Рождественский сочельник горожанами. Вытягивая на ходу голову, она заметила, как мелькнули в толпе длинные черные волосы таинственного незнакомца. С трудом пробираясь сквозь поток троллинбургцев, которым некуда было спешить и ни за кем не нужно было бежать, Мила еле дышала. Она пыталась несколько раз подпрыгивать, в надежде увидеть еще раз длинноволосого человека в накидке, но тщетно. Добежав до конца переулка и оказавшись на широкой улице, ведущей прямо к Главной площади города, Мила огляделась. Улица казалась не столь запруженной народом, как тесный переулок, из которого она выбежала. Мила пристально посмотрела влево и вправо; она даже оглянулась назад, решив, что каким-то образом миновала переулок первая, но… Все было бесполезно. Ее таинственный преследователь исчез.
Ужин перед Рождеством для Милы был совсем не праздничным. Она машинально клала себе в рот еду, не удосуживаясь даже посмотреть, что лежит у нее на тарелке. Голова раскалывалась от увиденного и услышанного в этот день. Переварить все это она была просто не в состоянии. Ей казалось, что для одного дня как-то слишком много загадочных событий.
Ужинали вшестером — в центре стола восседала Альбина. Между вареным картофелем и вишневой запеканкой на десерт Альбина сообщила всем присутствующим, что в Львином зеве ею лично была обнаружена беспризорная голова поросенка, которая временно определена в «Конскую голову» под надзор Ориона до выяснения всех обстоятельств, предшествующих появлению поросенка в Доме. Ромка, стараясь скрыть улыбку, опустил голову в тарелку так низко, что со стороны могло показаться, будто яблочный пудинг он клюет носом.
Альбина первая закончила ужин и ушла в свою башню. Не стал задерживаться и Фреди. Только за ним закрылась дверь, как Ромка поднял нос от тарелки и требовательным взглядом уставился на Милу.
— Ну!
Мила не стала тянуть кота за хвост — она чувствовала, что от Ромкиного взгляда у нее сейчас во лбу дырка появится — и рассказала о человеке, которого видела у окна кафе. Она подробно описала все детали его внешности, которые успела разглядеть (а таковых обнаружилось немного), и сообщила, что перед тем, как побежать за ним, заметила случайно выскользнувшую из-под одежды звездочета черную сургучную печать.
— Подожди, — озадаченно дунув на челку и нахмурившись так, что брови сошлись на переносице, произнес Ромка, — а ты уверена, что это был тот же человек, который напал на тебя в Театре Привидений?
Мила тяжело вздохнула.
— Ни в чем я не уверена, — хмуро ответила она. — Сейчас. А в тот момент была уверена абсолютно. Он очень похож на того человека, который напал на меня в Театре Привидений, и на того, которого я видела в Алидаде. К тому же, скажи, зачем он заглядывал в окно, и почему, когда я его заметила, тут же исчез?
— И ты совсем не видела его лица? — спросил Ромка.
Мила отрицательно покачала головой.
— Н-да, — протянул озадаченно Ромка и тут же пораженно воскликнул: — Но откуда у звездочета Метка Паука?
Мила опять покачала головой.
— Не знаю. И даже представить не могу.
Какое-то время ребята молчали.
Мила подняла глаза и встретилась взглядом с Берти, который был на редкость молчалив и, слушая их разговор, не задал ни единого вопроса. Это показалось ей странным, но уже в следующее мгновение Берти наконец дал выход своему любопытству.