Мила Рудик и загадка Сфинкса
Шрифт:
Глава 16
Мрак и свет Долины Забвения
Огромная пещерная зала глубоко под землей была ярко освещена факелами, прикрепленными к стенам повсюду. Желтый свет стелился по полу прямо к ногам Милы. Первое, что увидела Мила, — похожее на сцену возвышение, к которому вело что-то вроде нерукотворных ступеней, широких и отвесных. За возвышением она заметила просторную черную дыру в стене. Вероятно, это был еще один коридор, ведущий в дальние уголки пещеры. Мила невольно сощурилась, привыкая к яркому свету.
И тут она увидела его. В одном из темных углов пещеры была огромная паутина. Она выглядела так, как будто ее сплел гигантский паук. И в этой паутине, словно муха, запутался Берти. Он беспомощно дергал то руками, то ногами, но нити паутины оплелись вокруг него очень тесно, не давая никаких шансов выпутаться из них.
— Берти! — воскликнула Мила, побежав к своему другу через зал пещеры.
Берти поднял голову, увидел Милу, и сначала ей показалось, что он обрадовался ее появлению. Но он тут же помрачнел, и Мила невольно остановилась в нескольких метрах от него, не понимая, почему у Берти такое лицо. На всякий случай она оглянулась, предположив, что в пещере появился кто-то еще. Однако никого не было.
— Рудик, ты как здесь оказалась? — хмуро спросил Берти; он как будто был недоволен, что она здесь.
Мила пожала плечами.
— За тобой пришла, — просто ответила она и сделала шаг вперед, намереваясь распутать паутину и освободить Берти.
И вдруг она заметила то, что по какой-то причине ускользнуло от ее взгляда сразу. Под ее ногами лежало золото — много золота: монеты, слитки, браслеты и ожерелья, обручи и кольца. Но больше всего все-таки было монет — незнакомой древней чеканки. Мила наклонилась и подняла одну — на ней была изображена голова единорога.
— Золото жителей Долины, — ошеломленно прошептала она, вскинув глаза на Берти, и сразу же поняла — паутина была натянута над огромной горой легендарных сокровищ, которые бросили здесь жители Долины Белого Единорога, когда покидали это место навсегда. Берти искал их. И нашел.
— Они были правы, когда оставили сокровища здесь, — обреченным голосом сказал Берти. — Оно действительно проклято.
Мила нахмурилась.
— Глупости! — разозлилась она, отбрасывая монету в сторону. — Я помогу тебе выбраться.
Она двинулась к Берти.
— Стой! — вдруг предупредительно крикнул Берти.
Мила замерла и подняла на него удивленный взгляд.
— Не подходи! — приказал Берти, по-прежнему хмурясь. — Не подходи, а то сама застрянешь здесь.
Мила озадаченно потрясла головой.
— Ты о чем? Берти, тебя нужно освободить!
Берти тяжело вздохнул и серьезно посмотрел на Милу пристальным взглядом.
— Рудик, тебе нельзя быть здесь. Почему ты одна?
— Я была не одна, — ответила Мила, — с Ромкой и с Тимуром. Тимур дорогу показывал. Он очень хотел тебя найти, но… там, вверху, где в пещере ходы разветвляются, упала плита, и нас разделило. Они остались с той стороны, а я с этой…
Берти удрученно покачал
— Плохо, Рудик. Это очень плохо. Тебе нельзя здесь быть.
— Да что ты заладил! — возмущенно воскликнула Мила. — Нельзя, нельзя… Ничего страшного не произошло. С той стороны упавшей плиты ход. Этот ход ведет из пещеры, и, судя по всему, Ромка с Тимуром должны выйти прямо к усадьбе белорогих. Они позовут на помощь кого-нибудь. А я здесь, чтобы тебя выпутать из этой дурацкой паутины.
Она снова шагнула к нему, но Берти опять остановил ее, выкрикнув:
— Нет, Рудик!!!
Он крикнул так яростно, что Мила по-настоящему испугалась. Лицо Берти вдруг изменилось. Он скорчил виноватую гримасу, но одновременно он злился. Правда, Миле показалось, что злится он не на нее, а на себя.
— Берти, я не понимаю… — начала было она, но Берти не дал ей договорить.
— Я дурак, Рудик! — с отчаянием в голосе сказал он.
Брови Милы поползли на лоб от удивления. На какой-то момент ей показалось, что Берти ее разыгрывает, но он вдруг отчаянно затряс головой и добавил:
— Ты не понимаешь! Он тебя ждал! Тебя! А я…
— Приманка, — произнес позади чей-то голос.
По спине Милы пробежал холодок. Она хотела обернуться, но не решалась.
— Он всего лишь приманка, — повторил голос с хорошо различимыми нотками удовлетворения. — Муха, пойманная в паутину. Но паук не тронет ее. Потому что на нее, как на приманку, он ловит другую добычу.
В спертом воздухе пещеры зависла долгая, зловещая пауза. Мила, боясь даже дышать, медленно обернулась. Страх обрушился на нее ледяной волной, когда она увидела того, кому принадлежал голос.
— Наконец-то я дождался тебя, Мила.
То, что она видела сейчас перед собой, было похоже на бред — ужасный, жуткий бред, но не явь. Красивые прежде рыжие волосы теперь превратились в тусклые густые космы, падающие на плечи и закрывающие пол-лица. В налитых странной чернотой глазах с трудом различались зрачки.
Это было лицо, одновременно похожее еще сильнее чем прежде, и не похожее, как не похожи день и ночь, на лицо Милы. Это был он. Он — человек с фотографии, которую Мила, с тех пор как нашла, носила с собой. На каменном возвышении, похожем на сцену, закрывая собой зияющий черный проем, стоял Лукой Многолик…
Но вместе с тем это был совсем другой человек.
Это был вовсе не человек.
У него не было ног — человеческих ног. Были другие. Такие она когда-то видела на воротах Проклятого замка — огромные и жуткие паучьи лапы.
— Да, — произнесло существо перед ней все тем же глубоким, твердым и холодным, как сталь, голосом, который был так хорошо знаком Миле, — посмотри, во что ты превратила меня. Смотри внимательнее.
И Мила смотрела. Она смотрела на него огромными от ужаса глазами и не в силах была шевельнуться.