Милашка
Шрифт:
Тело ломит, хочется есть и пить. Жить тоже. Что делать? Сахья рядом, но граница непреодолима. Остается послать прощальный привет…
Это мысль. Если есть забор, то имеются и те, кто его охраняет. Как мне достучаться до них? По радио? Курумцы запеленгуют. Но и наши должны слышать. Не поверю, что они не шарят на частотах врага. Рискнуть? А что я теряю? Не получится — пойду на прорыв. Током меня уже било.
Включаю связь.
— Облетела листва, у природы свое обновленье. ИПою. Дай бог, курумцы не догадаются. А вот наши должны. Это песня из фильма «Очаровашка», его все видели. Умолкаю.
Женский голос в наушнике:
— Кто так красиво поет?
Говорит с иронией. Голос у меня хриплый. Но это ерунда. Главное, услыхали. Вот только кто?
— Я Милашка.
— Ты где?
Не удивлены. Странно.
— А вы кто?
— Пограничная стража Сахья.
Проверим.
— Кому Милашка рассказывает истории в фильме?
Ответят правильно — наши. В Куруме этот фильм не видели.
— Бронеходчицам. Мне понравилась история про командира и подчиненную.
Наши!
— Рад слышать вас, девочки!
— И мы тебя. Ты где?
— В половине мерга передо мной проволочный забор с током. Слева на вашей стороне — холм. На его вершине — пирамида из камней.
— Какого цвета камни?
— Сейчас посмотрю… Снизу — серые, посередине — белые, потом, вроде, черные.
— Третий пункт. Иди к нему. Дорогу проложим.
— Только не стреляйте! Я в бронеходе Курума.
— Мы в курсе. Поспешай. Нас слушают.
Намек понял. Вперед! До чего же тяжело! К ногам будто привязали гири, а на плечи положили мешок. Не иду, а ковыляю.
— Милашка?
Голос другой. Отвечу.
— Я.
— Говорит третий пункт. Можешь быстрей? Наблюдаю бронеходы Курума. Движутся сюда. Скоро будут.
Спохватилась кавалерия…
— Не могу… Батареи сели… Бронеход на себе тащу…
— Брось его к Темноте!
— Это их новейшая разработка… «Агарь»… Все равно быстрей не получится.
— Милашка, миленький! Торопись!
Где мое второе дыхание? Или третье? Скорее всего, четвертое… Давай Влад, давай!..
Вот он забор. И что дальше?
— Стой там!
Стою. Холм словно вспыхивает. За броней слышен рев. Участок забора сметает словно метлой. Рельсотрон… Я видел его «работу» в кино. Снимали без нас, но экране, впечатлило. А тут видеть наяву…
— В проход! Быстро!
Ковыляю. Наконец, вписываюсь в «ворота». Еще несколько шагов…
— Милашка, быстрей!
С чего они? Я на своей территории. Или нет? Волоку опоры. Еще шагов пятьдесят… Больше не могу. Пусть меня убьют! Шваркнут молнией, раздавят бронеходом, расстреляют из рельсотрона. Я сам к вам выйду. Кнопка, дверь… Не спускаюсь, а выпадаю на сухую траву. Опираюсь, руками о землю и смотрю назад.
У забора три курумских бронехода. Два встали, один
Рев… Бронеход-нарушитель разрывает на части. Летят в стороны корпус и оторванные опоры. Рельсотрон разгоняет снаряд до нескольких махов. Удар его страшен. А тут очередь…
Уцелевшие бронеходы бегут прочь. Хорошо рванули. Успеют добежать до канадской границы [17] . Сажусь, опираясь о землю рукой. Та дрожит. Поворачиваюсь к холму.
Ко мне бегут двое. На них военная форма и береты. Подбежали и встали напротив.
— Милашка?
С трудом стаскиваю шлем.
— Он! — восклицает одна из женщин. — Что у тебя с лицом?
— Били…
— Сучки! Ну, мы вас!.. — она грозит кулаком в сторону границы. — Идти можешь?
Мотаю головой. Меня подхватывают под руки. Не ведут, а, скорее, несут. Перед глазами встает склон холма. Он крутой, покрыт серой травой. На Орхее зима. Темнота…
17
Фраза из фильма «Деловые люди» режиссера Леонида Гайдая.
Автомобиль замер у казармы, Гайя выбралась наружу. От крыльца метнулась фигура в форме.
— Дому председатель! За время моего дежурства происшествий не случилось. Докладывает кап Сейя Вар.
— Где Милашка?
— Наверху.
— Чем занимается?
— Поет.
— Поет?
— Так точно, дому. После прорыва он спал. Затем встал и поел. Девочки попросили спеть.
— Веди! — приказала Гайя.
Они вошли внутрь. На второй этаж вела лестница. Подойдя к ней, Гайя услышала пение:
— Спой о том, как вдаль плывут корабли, Не сдаваясь бурям, Спой о том, что ради нашей любви Весь этот мир придуман. Спой о том, что биться не устает Сердце с сердцем рядом, Лишь о том, что все пройдет, Вспоминать не надо…Голос у певца был бодрым. Гайя покачала головой и стала подниматься. На втором этаже она прошла коридором и стала в дверях. Небольшой зал был полон. Пограничницы сидели и стояли. Перед ними на стуле устроился Влад с риком. Он пел. Гайя присмотрелось. Выглядит здоровым, хотя на лице следы от побоев. Ссадина на лбу, бурые полосы на кончике носа, пожелтевший синяк под глазом. Одет в мешковатый комбинезон незнакомой расцветки. На ногах — ботинки. «Форма бронеходчиц Курума», — догадалась Гайя. Влад ударил по струнам.