Милая лгунья

Томас Кэрри

— Анна, я хочу всего лишь поговорить с тобой. Врать не стану, ты вводишь меня в соблазн... но здесь все-таки дом моей бабушки, а мы с тобой и так в прошлом причинили ей немало хлопот. Не стоит огорчать ее непристойным поведением.

Стейси позволила себе слегка расслабиться.

— Так о чем же ты хотел поговорить?

Андрэ взял ее руки в свои и минуту молча смотрел на Стейси.

— Я подумал, что тебе все-таки интересно знать, почему Магдалина и через столько лет продолжает тебя ненавидеть.

— Я считала, все дело в том, что ты отколошматил ее брата.

— И в этом тоже. — Андрэ

невесело усмехнулся. — Впрочем, тебя она винит не только за это.

Стейси отчаянно помотала головой, испугавшись собственной догадки.

— Андрэ... ради Бога, хватит! Забудем о прошлом, ладно?

Он в упор посмотрел на нее.

— И тебе не хочется узнать, за что Магдалина испортила тебе платье?

— Я уже знаю за что. Магдалина от тебя без ума, верно? И отчего-то вбила себе в голову, что ты без ума от меня.

Глаза Андрэ вдруг полыхнули жарким огнем.

— И самое смешное, — сказал он медленно, — что Магдалина совершенно права.

8

Зачарованная жарким неотступным взглядом черных глаз, Стейси облегченно перевела дыхание, лишь когда Андрэ наконец нарушил напряженную тишину.

— Ты отлично знаешь, Анна, что теперь, когда ты повзрослела, я нахожу тебя привлекательной и желанной, но...

— Но подростком я тебя нисколечко не привлекала, — закончила за него Стейси.

Он пожал плечами.

— Тем не менее Магдалина так не считает. Когда Нинон разорвала нашу помолвку, Магдалина без обиняков предложила мне взамен себя. То, что я поколотил Поля, ничуть ее не взволновало, напротив, даже обрадовало — ведь из-за этого я поссорился с Нинон. Между прочим, она мне сама все это выложила. Оказалось, что все это время Магдалина твердо была уверена: наша помолвка с Нинон лишь дань обоюдной выгоде, а на самом деле я без ума от нее, Магдалины. Когда я как можно мягче попытался ее просветить, она закатила истерику и обвинила меня в том, что я якобы охочусь за тобой и капиталами твоей семьи. Все мои доводы так и не смогли ее переубедить. Вскоре после этого Магдалина вышла замуж за Дьюка Биллибьера, и с тех пор мы встречаемся только на официальных приемах вроде сегодняшнего.

Стейси перевела дыхание.

— Мне, пожалуй, повезло, что она облила меня всего лишь вином, а не серной кислотой.

Андрэ поморщился.

— Я и понятия не имел, что Магдалина способна на такую выходку. Бабушка пригласила на свой праздник Нинон и Магдалину с мужем, дабы показать всему миру, что старая вражда давно позабыта.

— Хорошо еще, Нинон не приехала, — с чувством заметила Стейси.

Андрэ покачал головой.

— Нинон совсем не похожа на свою сестру, а достоинство не позволяет ей устраивать публичные сцены. Она сказалась больной, но на самом деле, думается мне, просто решила пощадить свои и наши нервы.

За что Стейси втайне была ей глубоко благодарна.

— Что ж, Андрэ, спасибо за объяснения. Не сочтешь за невежливость, если я скажу, что ужасно устала и хочу спать?

— Конечно же не сочту. — Андрэ поднялся, помог Стейси встать с дивана и озадаченно нахмурился. — Странно. Мне казалось, что ты выше ростом.

Он был совершенно прав. Одно из немногих различий между Анной и Стейси состояло именно в

том, что Анна была на три дюйма выше.

— Мы с тобой давно не виделись, — притворно беспечным тоном бросила Стейси и осеклась, увидев, как опасно вспыхнули его черные глаза.

— Слишком давно, — негромко сказал Андрэ. — И сейчас, когда мы снова вместе, я хочу извиниться за то, что так долго отговаривал бабушку помириться с тобой.

— Не ты один во всем виноват, — отозвалась Стейси, вспомнив откровения Анны. — Мне бы следовало самой извиниться перед бабушкой, но со временем это оказалось сделать все труднее... особенно когда отец запретил матери даже пытаться уладить семейные разногласия.

— Должно быть, он считал, что Страуссы должны были получше присматривать за его дочерью, — мрачно пробурчал Андрэ.

— За упрямой девочкой-подростком присмотреть не так-то легко. — Стейси покачала головой, припомнив свои юношеские проделки.

— И все же, когда я застал тебя с Полем, я был вне себя от злости, что он посмел так обойтись с моей кузиной. Ему еще повезло, что остался жив!

Помимо воли Стейси шагнула к нему.

— Ради Бога, Андрэ, давай наконец забудем об этом!

Она поняла свою ошибку, когда было уже слишком поздно. Знакомый опасный огонь вспыхнул в глазах Андрэ, и миг спустя он сжимал Стейси в объятиях, впиваясь поцелуем в ее приоткрытые губы. Исход был предрешен. Если бы Андрэ вздумалось пустить в ход силу, Стейси отбивалась бы не на шутку, но он лишь целовал ее — медленно, нежно, испытующе, словно пробовал на вкус ее губы... и помимо воли Стейси отвечала ему. Жаркая кровь пела в ее висках, и смутно она осознавала, что Андрэ опустился на диван, увлек ее за собой, она сидит у него на коленях и опытные мужские пальцы уже сдвигают платье с ее высокой груди...

— Теперь ты знаешь, как я хочу тебя? — хрипло прошептал Андрэ и, опустив голову, уткнулся лицом в ее обнаженные груди.

Стейси невольно затрепетала, когда его губы отыскали и принялись дерзко ласкать напряженный сосок. Странное, доселе неведомое чувство пронзило ее, точно молния, и с губ ее сорвался тихий сладостный стон. Андрэ вздрогнул и, тяжело дыша, приподнял голову.

— Анна!.. — хрипло прошептал он.

Желание, полыхавшее в крови Стейси, в один миг погасло, испарилось бесследно. Она резко оттолкнула Андрэ и вскочила, торопливо поправляя платье. Анна! Вот кто ему нужен на самом деле — Анна Ричардс, а не Стейси Уилкинс! Сгорая от стыда, Стейси отвернулась. Андрэ медленно встал и, властно взяв ее за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.

— Это что — наказание? Возмездие за мою прошлую холодность?

— Нет, — сказала Стейси резко, каким-то чудом ухитряясь с вызовом смотреть на Андрэ, а не падать в его объятия. — Просто во мне проснулся британский здравый смысл, вот и все.

В глазах Андрэ блеснул насмешливый огонек.

— Как сильно ты изменилась. Прежняя Анна никогда не прислушивалась к голосу разума.

— Что ж, подросткам вообще свойственно ни во что не ставить здравый смысл.

— Это верно. — Во взгляде Андрэ, устремленном на Стейси, появилось загадочное выражение. — Итак... я должен по-братски чмокнуть твою ручку и пожелать тебе спокойной ночи? Этого ты хочешь, Анна?