Милая неженка
Шрифт:
Если бы у нее не было проблем с финансами, она, не задумываясь, отправилась бы с Иваном даже в самый дорогой ресторан и позволила бы за нее заплатить. Потому что наличие денег, как известно, защищает самолюбие человека от всякого рода условностей, в то время как прореха в кошельке делает его весьма уязвимым.
– Не-ет, ну я так не играю, – разочарованно протянул Иван, как-то сразу почувствовав, что Ника настроена серьезно. – Ты собираешься вот так неожиданно бросить меня, неприкаянного и голодного? У тебя нет сердца! И вообще, есть в одиночку ужасно невкусно.
Иван шутил, еще не решаясь себе признаться, что всеми силами старается удержать Нику подольше. Однако, взглянув
– Слушай, а не отправиться ли нам смотреть твои фотки прямо сейчас? – предложил он. – Зачем откладывать в долгий ящик то, что можно сделать, не отходя от кассы?
Ника, совершенно не ожидавшая такого поворота дела, на миг растерялась. Вообще-то ей и самой хотелось продемонстрировать Ивану свои работы, но лишь в принципе – продумать все в деталях она еще не успела. «Картинки с улицы» хранились у нее в домашнем компьютере, но о том, чтобы пригласить Ивана к себе домой, не могло быть и речи. Впрочем, у нее была с собой ее «Катюша», да к тому же в сумке лежала флешка, на которую сбрасывалось все то, что одобрял Оскар. Тогда можно поехать в фотоателье Яна Сигизмундовича и организовать просмотр там. Старик, конечно, начнет ворчать, что посторонним не положено находиться в рабочем помещении и все такое, но ей наверняка удастся его умаслить. Решив, что это именно то, что надо, Ника заулыбалась.
– Умеешь ты уговорить девушку, – сказала она весело, и Иван понял, что победил.
Они быстро добрались до машины, которая дожидалась в маленьком переулке недалеко от метро, и тронулись в путь. По дороге решено было заскочить в супермаркет, где голодный Иван скупил чуть ли не половину имевшихся в ассортименте деликатесов. Вскоре, увешанные разнокалиберными пакетами и пакетиками, молодые люди завалились в приемную «Фотоателье номер 44». К радости Ники, Яна Сигизмундовича на месте не оказалось, а его новая помощница Тата, занятая телефонным разговором, не обратила на них особого внимания. Рассеянно помахав Нике ручкой и одобрительно оглядев ее спутника, девушка развернулась к ним спиной и снова погрузилась в увлекательную беседу.
В задней комнате, служившей одновременно и лабораторией, и кладовой, Ника усадила Ивана за компьютер, а сама принялась заваривать чай и готовить бутерброды.
– Я одно время был уверен, что с развитием цифровой технологии потребность в профессиональных фотографах отомрет, – принялся разглагольствовать Иван, энергично щелкая мышкой. – А что, у народа появились деньжата, и он бросился скупать дорогие игрушки. Теперь у всех имеются цифровые фотоаппараты, и практически у каждого второго есть навороченная зеркалка. Приобрел такую штукенцию, и дело в шляпе. И портреты, и пейзажи снимай – не хочу. В фотостудию теперь идти не надо, а уж фотоальбомы покупать вообще нет никакого смысла.
– Думаю, ты не совсем прав, – откликнулась Ника, намазывая маслом толстый ломоть хлеба. – Для большинства людей фотокамера навсегда так и остается игрушкой. Они позабавятся с ней, месяца два снимая все напропалую, а потом теряют к этому делу интерес. И дорогущий аппарат пылится в ящике до следующей поездки в отпуск. Вот тут уж о ней вспоминают всенепременно – надо же задокументировать свое пребывание в очередной экзотической стране или на престижном курорте.
– Ты в точности повторяешь слова Клары, – хмыкнул Иван. – Клара – это моя любимая тетушка, – поспешил пояснить он, заметив вопросительно поднятые брови Ники. – Она у меня большой человек – бильд-редактор издательского дома «Пролог».
– Ого, – искренне восхитилась
– Эта солидная должность стоила ей хорошего мужа, – сказал Иван, и Ника подумала, что женщинам действительно редко удается совместить выдающуюся карьеру с удачной семейной жизнью.
– В этом есть какая-то несправедливость, – вздохнула она, намереваясь обсудить с Иваном данную тему. Ей хотелось услышать его мнение о социальном статусе современной женщины. Что он думает о ее приемлемой роли в обществе? Как относится к стремлению женщины сделать карьеру, стать известной, прославиться? Она уже открыла рот, чтобы задать все эти вопросы, но Иван ее перебил.
– Ника-Вероника, ты меня поражаешь, – произнес он, задумчиво глядя на монитор.
– В каком смысле? – не поняла девушка и с любопытством заглянула ему через плечо. На экране красовалась фотография со старушкой и голубями. – Тебя удивляет выбранный сюжет?
– Меня удивляет, почему ты до сих пор не удостоилась персональной выставки, – ответил Иван, и Ника порозовела от удовольствия. – Нет, серьезно, я даже вообразить не мог, какая ты молодец. Хотя Клара уверяет, что у меня полностью отсутствует художественное воображение, но в твоем случае оно и не требуется. И так ясно, что ты гений. Я думаю, что ты обязательно должна познакомиться с моей теткой и показать ей все это, – ткнул он пальцем в компьютер. – Если ей тоже понравится, она могла бы очень многое для тебя сделать.
Ника слушала его, склонив голову к плечу, и думала о том, что сейчас ее почему-то абсолютно не волнует перспектива знакомства с влиятельной Кларой, и неважно, что именно та может сказать о ее фотографиях. Важно лишь то, что они произвели впечатление на Ивана – не зря же он назвал ее молодцом и даже гением. Видимо, он продолжает постигать тот факт, что Ника гораздо больше, чем просто симпатичная девушка, с которой можно неплохо провести время. Она определила это по его глазам, в которых на смену удивлению пришло восхищение, а на смену любопытству – интерес. Это было так чудесно, что Ника не удержалась и засмеялась от радости.
– Какое заманчивое предложение, – воскликнула она. – Познакомиться с твоей тетушкой Кларой, я имею в виду.
– Заметано, – хлопнул в ладоши Иван и в возбуждении потер руки. – А теперь поскорее приглашай меня к столу.
Они расположились на потрепанном маленьком диванчике и с аппетитом принялись за бутерброды, запивая их крепким чаем. Иван развлекал свою собеседницу разговорами обо всем, что только приходило ему в голову, стараясь заинтересовать, удивить, рассмешить. Сегодня он казался себе особенно остроумным, потому что Ника с удовольствием откликалась на все его шутки, и это раззадоривало его еще больше. От взгляда ее веселых глаз у него непривычно сосало под ложечкой, а сердце совершало какие-то невероятные кульбиты, от которых захватывало дух. Он начисто забыл о своем амплуа покорителя женщин, и у него даже появилось ощущение, будто это первый в его жизни роман. Чувство было странным, а оттого пугающе-привлекательным.
Их уединение прервал внезапно появившийся на пороге комнаты Ян Сигизмундович. Не дав старику опомниться, находчивая Ника быстро представила ему Ивана, а потом предложила выпить вместе с ними чашечку чаю. Ян Сигизмундович благосклонно принял из ее рук огромную дымящуюся кружку, сообщил о том, что Никой сегодня интересовался Мишук, после чего чинно удалился.
– Кто такой этот Мишук и почему у него детское имя? – поинтересовался Иван, ревниво нахмурившись.
– Это звезда отечественного фотобизнеса, хотя и закатившаяся, к сожалению, – пояснила Ника. – Мишук – его фамилия, хотя, как это ни странно, зовут его тоже Михаилом.