Милая заложница
Шрифт:
В жизни необходимо увидеть как можно больше, и Ферт был самым дальним местом, которое Ангус только мог вообразить.
Но Мак-Ларен стоял на своем. Он отправится на запад, в Лохернхед, или вообще никуда не поедет.
Ангус посмотрел на тени, отбрасываемые утренним солнцем, и прикинул, сколько у них времени, прежде чем течение сменит направление и будет уже не важно, чего хочет Роб. С ветрами и волнами не поспоришь.
— Что ж, если Мак-Ларен не идет к нам, придется сходить и посмотреть, что его задержало, —
Плечистый горец набросил плащ, подхватил посох и зашагал в лес. Лохматая длинноногая собака плелась рядом с ним.
— Вот еще один знак! — крикнул отец Элспет и пришпорил коня.
Наклонившись с седла, он снял с зарослей ежевики изорванный розовый рукав. Стюарт помахал рукавом Лахлану с таким видом, будто держал в руках победный стяг. На его губах играла робкая улыбка.
Лахлан Драммонд гораздо меньше Стюарта верил в успех их поисков. Да, это верно, Безумный Роб не исполнил угрозу убить девушку. И за ней не слишком пристально следили, если ей удавалось оставлять на пути их следования знаки. Но Драммонд сомневался, что когда они настигнут Мак-Ларена, он сохранит заложнице жизнь.
Загнанный в угол дикий кабан понимает, что терять ему нечего, и способен поднять на клыки любого, кто окажется ближе других.
Месть будет полной, если Безумный Роб даст им основания надеяться на спасение Элспет, подпустит к себе и уже у них на глазах перережет девушке горло. После этого ему будет безразлично, что они с ним сделают. Он своего добьется.
Именно так поступил бы Лахлан, если бы они поменялись местами.
Драммонд пришпорил лошадь, чтобы сократить расстояние между собой и Стюартом.
— Мы их догоняем. — Алистер бережно сложил розовый рукав и положил его в спорран, к остальным собранным ими шелковым лоскутам. — Я это чувствую.
— Да. Но меня настораживает легкость, с которой мы это делаем. Девушка оставила столько знаков, что я начинаю подозревать неладное. Что, если это расставленная Робом ловушка? — произнес Драммонд, задумчиво поглаживая черную бороду. — Мне кажется, разумнее будет позвать на помощь союзников. Ты же знаешь, что Мак-Ларен насолил не только нам.
Я тебя не понимаю, если только ты не говоришь об Элспет. Роб поступил с моей дочерью гораздо хуже, чем с нами. — Стюарт поскакал к лесу, продолжая высматривать обрывки розовой ткани. — Кто же должен ее защитить, если не отец и жених?
— Прервав свадьбу, Мак-Ларен пошел против воли королевы, — напомнил Драммонд. — Безумный Роб пригласил нас в конце месяца в Кэстил Даб, пообещав вернуть нам Элспет. Разве тебе не хотелось бы взглянуть на его лицо, если мы прибудем туда в сопровождении королевского караула? В конце концов, такое поведение можно расценить как государственную измену.
Мысль о том, что его враг умрет как предатель, согрела Лахлану сердце.
— Нет, я и думать об этом не желаю, —
Но не успели они сдвинуться с места, как из леса вылетел черный конь без седока. Драммонд узнал в животном лошадь Безумного Роба и помчался за ним. Проскакав около полумили, он поравнялся с жеребцом и сумел схватить его за уздечку и остановить.
Конь Мак-Ларена был покрыт пеной и тяжело дышал. Было ясно, что он едва держится на ногах. Иначе Лахлану ни за что не удалось бы его поймать, и он это знал.
К ним подскакал Стюарт.
— Боже правый! Он в крови!
Круп лошади был покрыт запекшейся кровью. Кровь хлестала из открытой раны на ноге. Взгляды мужчин встретились. Им незачем было произносить свои мысли вслух.
На Роба Мак-Ларена и его пленницу напала волчья стая, и тот факт, что они уже не сидели верхом на лошади, не сулил ничего хорошего.
— Лахлан, надо спешить, — тихо произнес Стюарт, мрачно глядя на спутника. — Я должен знать, какая участь постигла мою дочь. Что бы мы ни обнаружили.
— Да, — кивнул Драммонд, бросая поводья жеребца Мак-Ларена одному из своих слуг.
Его обрадовало то, что он получил хоть что-то из всей этой неудачной затеи. Конь Мак-Ларена был прекрасным племенным жеребцом.
— Симус, возьми Роалда и доставьте это животное в мою конюшню. Обработай его раны, если он тебе это позволит.
Его люди поспешили опутать шею коня веревками, чтобы, немного передохнув, он не смог вырваться и убежать. Лахлану незачем было напоминать им, что он высчитает стоимость потери из их карманов, если они упустят этот роскошный образчик конской плоти.
«Это означает, что домой мы пока не едем», — с досадой подумал Лахлан.
Алистер Стюарт уже скакал к лесу, чтобы продолжить поиски исчезнувшей дочери. Но Лахлан видел, что он уже ни на что не надеется. Стюарт понурился, как человек, которого ожидает дыба.
— Ой! — Элспет на одной ноге запрыгала к поваленному дереву и опустилась на него, осматривая свою обернутую бархатом ногу. Мокрая рваная ткань не могла защитить ее от колючек. Девушка выдернула из пятки длинный, угрожающего вида шип. — Не думаю, что я смогу идти дальше.
— Осталось совсем немного, девушка, — произнес Роб. Он был бледен и устал не меньше нее.
— Но я проголодалась и хочу пить. Мне кажется, я могу упасть в траву и проспать целую неделю, — прошептала Элспет, не сводя глаз с ровного участка земли рядом с тропой. Несколько часов отдыха в пещере совершенно не подготовили их к событиям этой долгой ночи и еще более долгого утра. С бегством Фалина они утратили и все съестные припасы.
Элспет готова была променять свою самую ценную брошь на глоток воды.