Милая заложница
Шрифт:
Сердце Элспет оборвалось. Он по-прежнему намеревался убить Лахлана. За то время, что они провели вместе, ничего не изменилось. Все это было лишь местью за гибель жены.
Девушка с длинными золотыми локонами взяла арфу и запела. Роб вместе со всеми наслаждался музыкой, но от внимания Элспет не ускользнули лукавые взгляды, которые девушка бросала на Роба, когда слова песни говорили о любви.
Эти любовные баллады были посвящены Робу. Этого не заметил бы только слепой. Элспет почувствовала, что больше ни минуты не может находиться
— Не может быть, чтобы вам хотелось уйти, — ответил Роб, вставая и беря ее за руку. — Еще рано. Марго Битон очень талантлива и знает сотни песен, одна красивее другой. Если у вас есть любимая мелодия, я уверен, что она сможет выполнить вашу просьбу.
Элспет была уверена, что девушка не сможет выполнить просьбу, исходящую не от Роба.
— Мне сегодня не до музыки.
Роб нахмурился.
— Вам нездоровится?
— Нет, все в порядке, — успокоила она его. — Просто я очень устала.
Роб кивнул и знаком подозвал одного из слуг.
— Проводи леди Элспет в ее комнату, Албус. — Элспет совсем сникла. Роб не собирался провожать ее до спальни. — И карауль ее дверь, пока тебя не сменят, — добавил Роб, покосившись на хорошенькую певицу, которая уже начала следующую песню. — Смотри, чтобы в комнату леди Элспет никто не входил… Выходить тоже никто не должен.
Если бы Роб ее ударил, это удивило бы Элспет меньше, чем его последние слова. На нее не надели наручники и не приковали к стене, но теперь стало ясно, что она его пленница. Элспет показалось, что последних дней не было вовсе. Ей все приснилось. На мгновение девушке стало трудно дышать. Перед глазами все поплыло. Но она тут же вынудила себя сделать вдох и сосредоточилась на лице Роба.
— Доброй ночи, миледи.
Он отвесил ей изящный поклон.
Она с трудом поборола желание пнуть его склоненную голову. Но если бы она это сделала, обитатели Кэстил Даб разорвали бы ее на клочки. Вместо этого Элспет присела в реверансе:
— Милорд.
Затем она повернулась и вслед за Албусом вышла из зала, проследовав по освещаемым его факелом темным коридорам в свою золоченую клетку.
Глава двадцать седьмая
У двери в ее комнату Албус вручил Элспет зажженную свечу, пригласил войти и закрыл за ней дверь. Девушка услышала неумолимый лязг засова.
Элспет отказалась от помощи служанки, поэтому Албус не стал никого звать. Она предпочитала остаться наедине со своими мыслями, чем стать объектом наблюдения и размышлений какой-то девицы. Несмотря на стоящую в углу жаровню, в комнате было очень холодно, и Элспет видела пар от собственного дыхания.
Она быстро высвободилась из чужого платья и аккуратно разложила его на резной крышке сундука, в который его предстояло вернуть. Дрожа от холода, девушка накинула свежую сорочку, которую Эйлин оставила на кровати вместе с теплой шалью. Сорочка была
Мягкая перина манила к себе, но забраться на кровать Элспет пока не могла. С тех пор как на кровати поменяли белье, а перину проветрили, воздух в комнате стал значительно лучше. Окно все еще было слегка приоткрыто, и пылающая жаром корзина с углями слабо согревала струящийся в комнату ледяной воздух.
Закутавшись в шаль, Элспет подошла к окну и выглянула наружу. Всю долину за толстыми крепостными стенами усеивали светящиеся точки костров лагеря, разбитого армией ее отца. Сотни людей прибыли сюда, намереваясь освободить ее из рук Роба.
Разумеется, среди них были и вассалы Лахлана, хотя Элспет не могла понять, что он вообще здесь делает. Он не мог утверждать, что любит ее. Он ее даже не знал. Драммонд мог собрать людей под свои знамена с целью защитить свою, а не ее честь от оскорбления, нанесенного Робом.
Но даже после всего случившегося ее отец был тут, потому что он ее любит. Элспет была уверена в этом, как в том, что ее сердце все еще бьется в груди. От желания увидеть кого-нибудь, в чьей любви она могла не сомневаться, у нее болезненно сжалось сердце.
Даже если бы Албус позволил ей покинуть комнату, Элспет сомневалась, что у нее хватило бы смелости пробраться в часовню, поднять каменную плиту под алтарем и в полном одиночестве покинуть Кэстил Даб через тоннель, в тайну которого ее посвятил Роб.
Хэмиш был прав: чтобы разрешить этот конфликт без кровопролития, она должна уйти отсюда.
Элспет поняла, что именно поэтому Роб приказал ее охранять — на тот случай, если она решит сбежать. Он стремился принять участие в поединке и опасался, что его планы снова будут нарушены. Роб не умел прощать.
— Кровожадный тип! — пробормотала Элспет.
Она посмотрела на мощеный двор у подножия башни. При виде этой головокружительной высоты у нее внутри все сжалось. Из такой же башни Фиона Мак-Ларен шагнула в пустоту, даже не подозревая о том, к каким последствиям приведет этот шаг.
Что заставило ее принять столь отчаянное решение? Возможно, падая навстречу смерти, она успела о нем пожалеть? Просила ли Фиона Господа помиловать ее, видя, как стремительно приближается земля? Или она летела в вечность с плотно сжатыми губами и широко раскрытыми глазами?
Сердце Элспет лихорадочно билось. Она на такое не способна. Возможно, она повела себя с Робом Мак-Лареном глупо, но она не смогла бы причинить такое горе своим родителям. Они и так настрадались из-за нее. Элспет отшатнулась от окна и плотно закрыла деревянные ставни, заслонившись ими от ночи.
Возможно, Фиона считала самоубийство единственным способом доказать, что Лахлан Драммонд ее изнасиловал? Или поняла, что не сможет жить с преследующими ее воспоминаниями о случившемся? Или же она сошла с ума и вообще была не способна рассуждать?