Милая заложница
Шрифт:
— Кто во мне нуждается?
Он решил, что и пальцем не шевельнет ради Марго Битон, какова бы ни была ее нужда.
Фиона присела на край кровати, но пышная перина ни на один палец не осела под ее весом.
— Конечно же, Элспет Стюарт.
— Тебе о ней известно?
Она грустно улыбнулась.
— Да, Роб, мне известно, что она владеет твоим сердцем так же, как некогда владела я.
— Ты все еще им владеешь, — возразил он.
— Я и это знаю. Но между нами непреодолимая пропасть. Я больше не могу тебя удерживать. Я должна тебя отпустить. — Фиона
Роб знал, что она права, но у него все равно сжалось сердце.
— Да, это любовь, — произнесла она, снова помогая ему распознать чувство. — Это пройдет, хотя память останется. Не грусти, Роб. Так устроен мир:
Фиона поплыла прочь, и Роб натянул путы, пытаясь до нее дотянуться.
— Даже если бы ты не был связан, ты не смог бы продолжать удерживать меня здесь, — сказала Фиона. — Роб, ты должен проснуться. Ты должен поспешить в крепость Драммонда, или будет слишком поздно.
— Слишком поздно? Но Элспет там нет. Она уехала с отцом. Что произошло?
— Просыпайся, Роб. — Фиона задержалась под потолком, потом начала проходить сквозь него, как будто его там не было вовсе. Она полностью исчезла из поля зрения Роба. Вдруг ее голос прошептал ему на ухо: — Открывай глаза, любимый, но на этот раз ты по-настоящему увидишь все, что тебя окружает.
Голос звучал так близко, как будто Фиона лежала рядом, положив голову на его подушку.
Роб и в самом деле проснулся, но не стал мгновенно открывать глаза. Вместо этого он осторожно приподнял веки и из-под ресниц обвел комнату взглядом. Он лежал в собственной постели. Марго Битон сидела рядом, в точности как ему приснилось, вплоть до чашки с какой-то дрянью на коленях.
Его язык, казалось, был слишком велик для его рта. Роб попытался пошевелить руками и ногами и обнаружил, что связан так же крепко, как и во сне. Его подташнивало, а мочевой пузырь взывал об опорожнении.
Роб полностью открыл глаза, поморщившись от света, хотя ставни на окнах были плотно закрыты.
— Хэ… Хэмиш, — позвал он, поразившись странному, бестелесному голосу, вырвавшемуся из его горла.
Марго всхрапнула и проснулась. Вскочив со стула, она подбежала к кровати.
— Милорд, не стоит волноваться.
Она попыталась влить ему в рот ложку чая, но Роб выплюнул жидкость на одеяло.
— Хэмиш, — повторил он.
— Прошу вас, милорд, вам нельзя волноваться.
Перед его лицом снова возникла ложка, манящая его обратно в забытье.
— Пишать, — произнес он. Марго поморщилась.
— Я хошу пишать. — Он старательно выговаривал слова, но они все равно звучали неясно. — Я хошу видеть Хэмиша.
— Милорд, мне приказали…
— Прикажы отдаю ждешь я! — взревел Роб, яростно округлив глаза. — Ражвяжи меня, или, когда я ошвобожушь, я шьем твою пешень на ужин.
Иногда репутация безумца оказывалась весьма кстати. Марго поспешила исполнить его распоряжение. Она развязала его и умчалась искать Хэмиша. Роб встал с кровати и, преодолевая головокружение, на подкашивающихся ногах направился
Роб распахнул ставни и вдохнул свежий, пахнущий снегом воздух. Затем он принялся расхаживать по комнате, прислушиваясь к ощущениям. Он убедился, что руки и ноги его слушаются. Туман в голове рассеялся, хотя в затылке притаился тугой узел боли, а язык по-прежнему с трудом помещался во рту.
Раздался быстрый стук в дверь, и вошел Хэмиш. Скрестив руки на бочкообразной груди, он усмехнулся.
— Три дня отдыха не сделали тебя более пригожим.
Челюсть его друга украшал желтоватый кровоподтек.
— Кто бы говорил.
Три дня. Роб извлек из сундука сорочку и надел ее, скрыв свою наготу. Он прижал пальцы к затылку.
— Как будто… молот стучит, — пожаловался он.
— Вот и отлично. А ума этот молот тебе прибавляет?
— Да, но это не меняет моего отношения… к Элспет. — Язык слушался его все лучше. Он уже почти не шепелявил. — Она была уверена, что если останется здесь, то нам не миновать битвы. И ты не можешь отрицать, что она избавила нас от осады. А теперь ей нужна моя помощь.
— А тебе понадобится моя помощь, — уверенно произнес Хэмиш.
— Да, мне понадобится твоя помощь.
— И ты ее получишь, если в твои планы не входит нарываться на верную гибель.
— Я всегда всеми силами стараюсь избежать подобного результата, — произнес Роб, оборачивая бедра килтом. Он выбрал ткань коричнево-бежевых тонов, отличавших клан его матери. Роб не собирался обнаруживать свое присутствие в логове Лахлана, размахивая у него перед носом пледом Мак-Ларенов. — Но тебе придется пообещать мне, что ты больше не станешь бить меня по голове.
Хэмиш снова усмехнулся.
— Если ты пообещаешь, что больше не заслужишь этого.
Глава тридцать третья
Элспет провела бессонную ночь в комнате, из которой навстречу смерти шагнула Фиона Мак-Ларен. Вне всякого сомнения, именно на это рассчитывал Лахлан. Возможно, он надеялся на то, что и она покончит с собой.
Лишь немногим, обвиненным в колдовстве, удавалось добиться оправдания. Вряд ли кто-то осудил бы Элспет за желание избежать костра, но она твердо решила не следовать по пути Фионы.
Дело было не в том, что она боялась геенны огненной, ожидающей самоубийц. Элспет не думала, что Бог так же мстителен, как и его творения. Где бы ни обитал сейчас дух Фионы, Элспет не верила, что это имеет хоть какое-то отношение к тому, как она ушла из жизни.
Но когда жена Роба покончила с собой, это нанесло по нему сокрушительный удар. Если бы так же поступила Элспет… Того, что еще одна подобная потеря может сделать с Робом, она боялась больше, чем костра.
Появилась Нормина, молчаливая пожилая служанка, неся поднос с завтраком. Элспет так тошнило, что она не смогла съесть и ложки. Нормина помогла ей привести себя в порядок, насколько это было возможно в данных обстоятельствах. Затем служанка ушла, и Элспет снова осталась одна.