Милицейские истории: невыдуманные рассказы о милиции и без милиции. Миниатюры

Уважаемые читатели!

Вы держите в руках книгу, состоящую из моих рассказов о милиции, рассказов моих товарищей милиционеров об их службе в милиции и обо всем, что с ней связано. В этих коротких рассказах уместилось достаточно много удивительных подробностей о службе в милиции и о жизни в стране, которая называлась

Союзом Советских Социалистических Республик. Я тогда сам служил в милиции, и многое из написанного в этой книге произошло непосредственно со мною или с людьми, которых я хорошо знал. Мы тогда были очень молоды, полны сил и энергии, и нам казалось, что весь мир принадлежит нам. Мы жили под влиянием идей, которые нам вкладывали в голову с детских лет, а потом тщательно следили, чтобы они там оставались в неизменном виде до самого нашего последнего дня. Но мы быстро научились читать между уже написанных строк. Мы в совершенстве овладели искусством скрывать свои настоящие мысли и прятать серьезные чувства за иронией. Юмор был нашим спасением, позволившим сохранить в себе способность к состраданию и милосердию, а свою душу защитить от омертвения. Он стал нам защитой – и одновременно оружием в нашей борьбе за справедливость.

Книга снабжена фотографиями людей, чьи действия в ней описываются. Всмотритесь в эти лица. Многих уже нет с нами, но память о них живет в их поступках.

При написании этой книги очень хотелось, чтобы читатели, узнав из неё о нашей жизни, быте и мотивации наших действий, поняли нас правильно.

С уважением, Михаил Смоленский

Это было в апреле 1974 года. Участковый инспектор милиции Ленинского ОВД г. Ростова-на-Дону Анатолий Власенко находился на своем рабочем месте, в опорном пункте милиции по адресу ул. Шаумяна, 67 и работал с бумагами, составляя планы на следующий день. Было уже темно, время около 21–00. Вдруг к нему в комнату вбежал работавший в ЖЭУ сантехником Александр Гудков и сообщил, что из выгребной ямы дворового туалета в доме 74 на улице Шаумяна раздается детский крик. Анатолий подорвался с места и бегом туда. Во дворе указанного дома стоял туалет, построенный из кирпича. А полом служила бетонная плита с двумя небольшими круглыми отверстиями, куда и отправляли человеческие экскременты. Посветив себе фонариком, через это отверстие он увидел маленького человечка, который слабо попискивал и слегка шевелил ручками и маленькими ножками. Он не тонул, так как на фекалиях образовалась корка, и его вес не смог её пробить. Но все могло быстро измениться. Нельзя было терять ни минуты, но как его достать? Отверстие небольшое, человеку не протиснуться. И расширить его можно разве что только отбойным молотком. Так просто эту бетонную плиту не возьмешь. Вызвать кого-то на помощь? Но пока она появится, ребенок уже погибнет… Тут ему в голову пришла спасительная идея. Во дворе была натянута бельевая веревка. Он быстро срезал её и, сделав на конце петлю, стал опускать в отверстие. Участковому удалось накинуть петлю на торчащую ножку, затянуть, и он стал медленно поднимать малыша. Анатолий очень боялся, что ребенок зацепится за край отверстия и сорвется. Про себя он его попросил: мол, малыш, если жить хочешь, то проскользни, пожалуйста. И малыш как будто услыхал его. Он проскользнул. Это оказался мальчик. Очень маленький, с торчащей, плохо оторванной пуповиной. От слабости он уже не кричал, а тихо, жалобно попискивал. Но он был живой.

Анатолий Власенко

Кто-то из соседей принес простыню, и младенца завернули в неё. Тут подъехала вызванная кем-то из соседей бригада медиков, и ему сразу начали оказывать помощь. Спросили, как зовут спасителя, и он сказал: «Анатолий». И в бумаги записали мальчика Анатолием. И увезли. Через две недели Анатолий Власенко позвонил, поинтересовался, как его крестник. Оказался здоровеньким. Будет зарегистрирован, а впоследствии и усыновлен с именем Анатолий.

Анатолий Ефимович Власенко много лет проработал в милиции: и участковым, и в ОБХСС, и во вневедомственной охране. В милиции закончил службу полковником милиции, а затем служил в спецвязи и закончил службу там, уходя в отставку в звании генерал-майора. Но когда я попросил его вспомнить что-то героическое или просто памятное, с чем ему пришлось столкнуться за долгие годы службы и чем он мог бы гордиться как достижением, то он вспомнил именно историю спасения этого маленького человека, которому он второй раз подарил жизнь. «Спасением этого живого существа, – сказал он, – я горжусь больше любого своего достижения на службе».

В ноябре 1982 года, после окончания Ростовского института сельскохозяйственного машиностроения, я поступил на службу в милицию и был направлен участковым инспектором милиции

в Промышленный РОВД г. Новочеркасска. До прохождения специальных сборов, после которых присваивали звание лейтенант милиции, мне присвоили звание старшина милиции. Жил я в г. Ростове-на-Дону и каждое утро на электропоезде ехал к месту службы, а вечером возвращался домой. В 1982 году впервые в СССР ввели переход на зимнее и летнее время, да ещё и город Ростов-на-Дону перевели в другой часовой пояс, якобы для экономии электроэнергии. (Из другого часового пояса Ростов-на-Дону вернули уже через год, а вот от ежегодных переходов с летнего на зимнее время и обратно отказались только через тридцать лет, поняв всю бесперспективность и глупость этой затеи.) Но тогда благодаря этим новациям в зимнее время утром часов этак до 9-30 было ещё темно.

Михаил Смоленский в 1981 году

И вот где-то в конце ноября в одно «прекрасное», очень темное, холодное утро я, как обычно, сел на «семичасовую» электричку на станции «Сельмаш» и через несколько минут спокойно заснул, как делал это всегда, благо за окном была просто жуткая темень. Всё как обычно. И меня всегда какая-то неведомая сила буквально перед остановкой «Хотунок» будила, и я, проснувшись, быстро выходил. Но в этот раз меня эта чертова сила разбудила немного раньше. И, ещё толком не проснувшись, услышав: «Осторожно, двери закрываются», я подскочил как ужаленный и пулей вылетел из вагона на остановку. Двери закрылись, и электричка уехала. «Успел», – подумал я. Проснувшись окончательно, посмотрел перед собой, но местность какая-то незнакомая. Огляделся я вокруг и понял, что вышел на одну остановку раньше, чем мне надо. За моей спиной в темноте светилась проходная НЭВЗ (Новочеркасского электровозостроительного завода), а передо мной был сильно заросший парк, слегка запорошенный первым зимним снежком. И ни одного фонаря. Темень, ну хоть глаз выколи! Ни черта не видно.

Я примерно понимал, что идти надо влево. Но куда? Парк как лес. Тут, на мое счастье, выглянула луна, и заросшие дорожки между кустами и деревьями, засыпанные первым снегом, стали хоть как-то просматриваться. И я не спеша пошел. Иду по парку, а куда – пока не ясно. Фонари все разбиты, ни одной горящей лампочки. Только луна. Очень красиво, но как-то тревожно. Больше всего в этой ситуации я боялся выглядеть смешным. Начнут в отделе вышучивать. Следопыт ростовский! Заблудился в трех шагах от милиции! Смех. И так в милицейском деле новичок, знаний ни черта, чувствуешь себя недоделанным каким-то, а тут ещё шуточки назревают.

Поэтому я очень обрадовался, когда впереди себя увидел спину идущего человека, который на правом плече нес небольшой картонный ящик, придерживая его рукой! Я устремился к нему, вытянув в его сторону руку, и негромко окликнул: «Эй! Товарищ! Подождите!» Но в ночной тишине это моё обращение прозвучало весьма громко. Мужчина всем корпусом повернулся, и его лицо исказила гримаса очень сильного страха! Я бы даже сказал, животного ужаса! Очевидно, он был так напуган увиденным, что я сам перепугался, даже оглянулся посмотреть, что он такое там увидел, кем или чем он так напуган. Никого сзади не было, и, повернувшись обратно, я с удивлением увидел, что этот мужик уже бежит от меня сломя голову, перепрыгивая через кусты. Инстинктивно я тоже побежал в его сторону и ещё раз крикнул: «Товарищ! Стой!» Внезапно этот «товарищ» отшвырнул ящик и вообще помчался как ветер. Миг – и его не стало!

Добежав до брошенного ящика, я остановился и открыл его. Там лежали аккуратно упакованные электроутюги. Десять штук. Несмотря на мою неопытность, я всё понял. Меня обуял дикий хохот. Я несколько минут хохотал как сумасшедший. Эти электрические утюги, видимо, тайком были вынесены из цеха товаров народного потребления завода НЭВЗ. Проще говоря, украдены! У государства. Судя по их количеству, дело тянуло на кражу государственного имущества, что обеспечивало от 3 до 7 лет лишения свободы. И тогда я образно представил, что увидел этот несчастный мужик, повернувшись на мой окрик. Он увидел «Мента». С ярко сияющей в свете луны огромной желтой кокардой и золотыми широкими старшинскими полосками вдоль всего погона, тот неумолимо приближался к нему с протянутой рукой, чтобы схватить его. А вместе с «ментом» надвигались как минимум лет пять лишения свободы. Он увидел камеру и тюремную решётку. А за решёткой он явно увидел себя. Вот что он увидел. Поэтому и рванул как сумасшедший… Меня опять обуял смех.

Отсмеявшись, я огляделся и увидел силуэты домов. Уже светало, и можно было сориентироваться, куда идти.

Взвалив ящик на плечо, я принес его на работу. Теперь я мог спокойно рассказать об этом событии. Конечно, о том, что, выйдя из электрички, я не сразу нашел дорогу к РОВД, скромненько умолчал. Зато в красках описал лицо мужичка, который на мой оклик обернулся. Ржали все! Да, это было смешно. Со временем я понял, что это не смешно, а скорее очень грустно. Простой утюг в стране уже был дефицитом, и его купить было нельзя, а можно было только украсть.