Шрифт:
Книга 5
Часть 21
Глава 1. Пульс
Эта дурацкая драка со Стерхом произошла через пару дней после моего неприятного объяснения с Леной Короходкиной. Конечно, меня задели её слова об отце и Лёле, но я никак не думал, что это распространится, расползётся по всем ушам и языкам, как плесень ползёт по поверхности хлебного батона…
Эта грязная сплетня, перемывание злоключений моей семьи стала достоянием всех в Склифе. Я осознал это, когда один из моих коллег,
– Так ты развёлся, Алексей Кириллыч, что не празднуем? – он говорит громким полновесным голосом, у него довольное весёлое лицо.
– И не думал, – ответил я, удивлённо и растерянно немного.
Он, ухмыляясь, обернулся на остальных:
– Так у вас, Легостаевых, шведская семья теперь, вы теперь, может быть Леготссон? Или как там у них, Легссон?
Изумление, овладевшее мной в первый миг, сменилось захлестнувшей меня жаркой волной гнева:
– Что ты сказал?! – вскричал я, поднимаясь из-за стола и самому себе, представляясь в два раза больше размером, чем я есть. Негодование придало мне значительности…
Он засмеялся нагло:
– Рассказал бы, Алексей Николаевич, как это? Как вы это устраиваете? Вместе с ней ложитесь или по очереди?! Нам интересно до жути, мы все спорим, ставки делаем. Я вот за то, что по очереди…
Я вижу, я чувствую спиной, что остальные присутствующие посмеиваются, кто, отводя глаза, кто прямо глядя на меня. В таком положении, когда я стал посмешищем для окружающих, я не оказывался ни разу в жизни…
– Весело вам, небось! Втроём-то… или может больше?! – уже хохочет он, поддерживаемый и открыто и скрыто остальными…
Я посмотрел на них. Короходкина… Она наболтала… Но подождите, она… как же она-то узнала? Кто ей сказал о том, что происходит в моей «чудесной» жизни в последние полгода…
Я приехала на УЗИ в своё отделение акушерства. Знала, что сегодня дежурит Дульсинея, поэтому именно сегодня и поехала. Митю заодно отвезу к Игорю, может, и погуляем вместе, пока Кирилл на работе. А сейчас, пока я пошла на исследование, Кирилл и Митюшка гуляли в больничном парке. Меня встретили приветливо, как обычно и встречали. Расспрашивали, как малыш, когда думаю выйти и тому подобное. Зашёл и наш завкафедрой, тоже радостно приветствовал меня:
– Так выходишь весной, а, сектантка?
– Хотелось бы… Но…
– Что за «но»? Или ещё придумала чего? Говорят, муж новый? Ты девушка у нас оригинальная… – глаза у него поблёскивают, смеются.
Я растерялась и даже будто испугалась этого вопроса. Муж новый… будто камни бросают в меня, а ведь никто ещё и не начал и не знают они ничего…
В полутёмном кабинете УЗИ я слышу пульс моего будущего ребёнка. Моего ребёнка. Ребёнка Кирилла… И я опять здесь без Лёни, и это не его малыш, его детей я потеряла … его я потеряла. Я всё испортила, всё, чем так щедро одарил меня Бог. Я хотела умереть, но теперь я должна жить, чтобы это сердечко стучало, чтобы маленький человечек стал большим, родился и жил. Ещё один ребёнок
Что же твориться, что я делаю… как Лёня узнает это…
Обрывки мыслей, разорванные чувства. Разорванная душа. Почему вместо смерти, мне послана ещё одна жизнь. Почему? Мне не судьба быть с Лёней?
Но жить без него, не могу… не могу…
Как же я снова буду матерью? Может, вразумят меня? Может всё встанет на свои места в моём сердце? В моей душе? В моей голове… Такой подарок – ребёнок, такое счастье, почему мне от счастья хочется лететь, и каждую секунду от ужаса я падаю и разбиваюсь о жёсткую землю.
Что же я натворила?.. Лёня, моя жизнь… Лёня, не прощай никогда, забудь меня… Но как тебе забыть, когда я прилепилась к твоему отцу? Отбираю у тебя и отца… какой-то вечный круговорот ужасных грехов и ошибок, одна хуже другой… И чем дальше, тем хуже я запутываюсь. Я не могу снять и части ответственности…
– Шесть-семь недель, Елена Николаевна, маточная беременность, – улыбается УЗИстка. – Сейчас заключение напечатаю.
Я вышла и поднялась к Дульсинея на второй этаж, она как раз вышла из родзала.
– О, Елена Николавна! – она сняла стерильный халат и раскрыла объятия и я обняла её, пухлую и маленькую и такую мягкую, будто Страшила из сказки про Изумрудный город. – Слышала, выходить уже надумала? Куда торопитесь, мальчику только год?
– Да не выхожу, только собралась и снова обратно, – улыбнулась я.
Дульсинея, заглянула мне в лицо:
– Обратно?.. Правда?! – улыбнулась, догадываясь. – Ах, Еленочка, вот молодец! Вот и правильно, вот и умница! – похлопала по рукам, по спине тёплыми мягкими ладонями. – А наши-то, все сидят, хуже квашней, курят только всё больше, и мужикам кости моют, все им не хороши, все их, королев наших, недостойны, некоторым к сорокету уже, а всё девушек из себя изображают. Пустоцветы бесполезные…
Мы поболтали ещё не меньше получаса, прежде чем я вышла из корпуса. Кирилл, ожидавший меня на улице у машины, выжидательно посмотрел на меня, я ответила, что всё хорошо…
Хорошо… как далеко «хорошо» бывает от «хорошо»… И счастье и горе могут быть одним, одним и тем же чувством…
– Что ты?.. – он обнял меня, прижавшуюся вдруг к нему.
К счастью, Митюшка отвлекает нас друг от друга, иначе как я могу объясниться? Как мне объяснить ему, что я и на сто седьмом небе от счастья и в бездне от горя, сжимающего мне горло слезами сейчас, но главное, сдавившего мне сердце так, что и говорить не могу…
Игорь рад видеть нас с Митей, улыбнулся, встречая нас, сияя глазами.
– Наконец-то в Москве! – он раскрыл свои щедрые объятия. – Не мёрзнете в деревне-то своей? Зима скоро.
– Нет, не мёрзнем, – улыбнулась я.
– Игай! – Митюшка рад его видеть, поднял ручки, в ожидании, что Игорь поднимет его повыше.
Игорь подхватил его на руки, и Митя сразу кажется таким малюсеньким рядом с его большой фигурой.
Сегодня мы встретились в парке, Митя потянул Игоря за руку: