Миллениум. Тетралогия.
Шрифт:
— А если бы вы не боялись сокращения средств, что бы вы тогда могли ему предложить?
— Идеальным вариантом для таких пациентов, как Хольгер Пальмгрен, был бы, конечно, личный тренер на полный рабочий день. Однако такие возможности в Швеции давно уже никому не предоставляются.
— Наймите ему тренера.
— Что вы сказали?
— Наймите персонального тренера для Хольгера Пальмгрена. И выберите самого лучшего из всех. Завтра же! И проследите за тем, чтобы у него было все необходимое оборудование и прочее, что там нужно. Я устрою так, чтобы
— Вы шутите?
Лисбет прямо и жестко посмотрела в глаза доктору Сиварнандану.
Миа Бергман нажала на педаль тормоза и направила свой «фиат» к тротуару перед станцией метро «Гамла стан». Даг Свенссон открыл дверцу и на ходу сел в машину. Наклонившись, он поцеловал Миа в щеку — она в это время крепко держала руль, объезжая автобус.
— Привет! — сказала она, не сводя глаз с идущего впереди транспорта. — У тебя был такой серьезный вид. Что-нибудь случилось?
Даг Свенссон вздохнул и застегнул ремень безопасности.
— Нет, ничего серьезного. Небольшая задержка с текстом.
— А что такое?
— Остался месяц до сдачи. Я провел девять из двадцати двух запланированных нами бесед. И тут вдруг проблемы с Бьёрком из Службы безопасности! Как назло, он взял больничный, засел дома и не подходит к телефону.
— Может, он в больнице?
— Не знаю. Ты пробовала когда-нибудь получить какую-нибудь информацию в Службе безопасности? Они даже не говорят, работает ли он у них.
— Ты не пробовал звонить его родителям?
— Они оба умерли. И жены у него нет. Есть брат, но тот живет в Испании. Просто не знаю, как мне до него добраться.
Миа Бергман покосилась на своего друга. Она вела машину по Шлюзу, стараясь выбраться к туннелю, ведущему к Нюнесвеген.
— В крайнем случае придется выкинуть кусок о Бьёрке. Блумквист требует, чтобы все, кого мы в чем-то обвиняем, получили шанс высказать свою точку зрения, прежде чем мы опубликуем их имена.
— Было бы жалко пропустить представителя тайной полиции, который бегает по проституткам. Как ты поступишь?
— Постараюсь его разыскать, конечно. Ты-то сама как? Не нервничаешь?
— В общем, нет. Через месяц у меня защита докторской, а я спокойна, как простокваша.
— Ты владеешь своей темой. Что же тебе нервничать?
— Взгляни на заднее сиденье!
Даг Свенссон обернулся и увидел там коробку.
— Миа! Она напечатана! — воскликнул он.
В его руках оказалась напечатанная диссертация под заголовком:
From Russia with love.
Нелегальные каналы, поставки секс-рабынь, организованная преступность и ответные действия общества.
Миа Бергман.
— Я думал, она будет готова не раньше следующей недели. Ой, черт! Надо будет дома открыть бутылку вина. Поздравляю вас, доктор!
Он потянулся к ней и снова поцеловал
— Тише! Доктором я буду еще только через три недели. И пожалуйста, убери руки, пока я веду машину.
Даг Свенссон захохотал, но тут же опять стал серьезным:
— Кстати, насчет ложки дегтя в бочке меда и так далее… Несколько лет назад ты ведь брала интервью у девушки, которую звали Ирина П.
— Ирина П., двадцать два года, из Санкт-Петербурга. В первый раз приезжала сюда в девяносто девятом году, затем побывала еще несколько раз. А что?
— Я сегодня встретил Гюльбрансена. Полицейского, который ликвидировал бордель в Сёдертелье.
[44]
Ты читала на прошлой неделе, что в канале Сёдертелье выловили утопленницу? Об этом писали в вечерних газетах. Она оказалась Ириной П.
— Господи, какой ужас!
Оба помолчали. В это время они проезжали Сканстулль.
— Она упоминается в моей работе, — сказала наконец Миа Бергман. — Под псевдонимом Тамара.
Даг Свенссон открыл «From Russia with love» на той части, в которой содержались различные интервью, отыскал там Тамару и углубился в чтение. Машина тем временем проехала площадь Гюллмарсплан и Глобен.
[45]
— Ее привез в Швецию человек, которого ты называешь Антоном.
— Я не могу называть настоящие имена. Меня уже предупредили, что на защите это может вызвать критические замечания, но я не могу выдавать девушек. Их могут за это убить. И поэтому я не могу называть имена клиентов, пользовавшихся их услугами, иначе можно будет вычислить, с кем из девушек я беседовала. Поэтому во всех конкретных примерах я привожу псевдонимы и убираю все детали, на основе которых можно было бы идентифицировать отдельных персонажей.
— Кто такой Антон?
— Предположительно его зовут Зала. Мне так и не удалось установить его личность, но думаю, что он поляк или югослав и на самом деле его зовут как-то иначе. Я беседовала с Ириной П. четыре или пять раз, и только при нашей последней встрече она его назвала. Она собиралась изменить жизнь и бросить свое занятие, но страшно его боялась.
— Гмм, — отозвался Даг Свенссон.
— Что ты хочешь сказать?
— Да так… Недавно мне приходилось слышать это имя.
— Каким образом?
— У меня была встреча с Сандстрёмом, одним из тех самых клиентов. Он журналист. Редкостная дрянь, надо сказать!
— Почему?
— Вообще-то он и не журналист даже. Он делает рекламные брошюры для разных предприятий. Но он сдвинулся на фантазиях о насилии и осуществлял их с этой девушкой…
— Знаю. Я же сама брала у нее интервью.
— А ты отметила, что он сделал для Института здравоохранения макет информационного буклета о заразных болезнях, передаваемых половым путем?
— Этого я не знала.