Миллениум
Шрифт:
Вена Саймон, попробовав деликатес, пришла в восторг, и, в свою очередь, обрадовала его тем, что ночью, пока он спал, обработала последний жидкокристаллический накопитель бортового компьютера. Файлы, которые она восстанавливала, содержали информацию о местоположении батискафа, работе бортовых систем и научных приборов, о температуре, давлении, уровне радиации, химическом составе воды и т. д.
Проверка параметров телеметрии показала, что бортовые системы работали удовлетворительно, однако мощность, обеспечиваемая главным мини-реактором, была на 12 % ниже номинальной. Через 350 лет после погружения на "Фантоме" кто-то побывал, и провел работы по замене отдельных узлов и агрегатов энергетической установки. С тех пор "Фантом"
Чем дальше она углублялась в подробности, тем больше у него росло недоумение:
— Почему люди, которые поднимали "Фантом" на поверхность, их не разбудили? Что этому препятствовало: неблагоприятная среда обитания, желание продолжить эксперимент или это уже были не люди, а, например, роботы, которые всего лишь выполняли заложенную в них программу?
Наконец, Вена Саймон перешла к самому главному:
— 12 июня 5200 года отказал центральный бортовой компьютер, проработавший 2222 года. Что с ним произошло, непонятно. На телевизионном изображении, переданным им накануне отключения, видны звезды, Солнце, его корона, и тень какого-то летательного аппарата длиной до 30 метров. Еще какое-то время, приблизительно, 1000 лет, автоматизированная система управления батискафа функционировала сама по себе, обеспечивая работу барокамеры и поддерживая заданную глубину погружения. А потом включился резервный компьютер, не входивший даже в перечень системного оборудования, и попросил нас выйти из барокамеры.
— Фантастика!!! — воскликнул Павлов и признался, что во время анабиоза ему, кроме бесконечных приятных снов, мерещилась всякая чертовщина, например, будто бы он выходит из барокамеры, всплывает на поверхность, гуляет по воде, пугает чаек и возвращается назад.
— Мне тоже снилось что-то подобное, и, я полагаю, это — результат активности лобных долей головного мозга, подавленного отсутствием сенсорных ощущений, — по-научному пыталась объяснить необычные состояния сознания Вена Саймон.
Павлов спорить с ней не стал и поинтересовался, как она себя по утрам чувствует: не тошнит, не хочется солененького? Вена Саймон сразу погрустнела и призналась, что настроение у нее неважное, и погода, видно, тут не причем. Затем она сообщила ему приятную новость: оказывается, на одном жидкокристаллическом накопителе бортового компьютера находится немереное количество файлов музыкальных произведений, вся классика мирового кино и оперного и балетного искусства.
— Сколько времени мы сможем все это видеть и слышать? — поинтересовался Павлов, обрадованный тем, что, кроме хлеба, у них появилась и духовная пища.
— К сожалению, недолго, два-три месяца или полгода, если мы не найдем реальную альтернативу энергетике, которой сейчас пользуемся, — ответила она, и они принялись обсуждать проблему экономии электроэнергии, чтобы продлить срок работы источников электропитания, имевшихся в их распоряжении.
Оснований для беспокойства было предостаточно. Их единственная мощная батарея на водородных топливных элементах, встроенная в аварийный модуль, требовала перезарядки. Напряжение в сети несколько раз падало ниже 110 вольт, и это приводило к остановке механизма электролебедки. Солнечные батареи на полимерной основе, встроенные в карманные персональные компьютеры, часы и научные приборы, постарели от времени на молекулярном уровне и требовали замены. После их отказа, который мог произойти в любой момент, для Павлова и Вены Саймон реально наступал каменный век. Думать об этом не хотелось, поскольку в душе у них все еще теплилась надежда на то, что после глобальной катастрофы выжил кто-то еще и этот кто-то непременно протянет им руку помощи.
XI
Дни
В один из таких тоскливых дней Павлов зафиксировал, что солнце зашло на 15 минут позже, чем в предыдущие дни, следовательно, в северном полушарии Земли начался новый астрономический год. Это событие они даже отпраздновали. Павлов подстрелил и зажарил гуся, а Вена Саймон приготовила 1,5 литра домашнего вина из сока винной и сахарной пальмы. Сок она добыла посредством трубок, вставленных в отверстия, сделанные в стволах пальмовых деревьев. Набранный сок сразу забродил и уже через 6 часов превратился в легкий алкогольный напиток, напоминающий шампанское. Для создания атмосферы новогоднего праздника они нарядили рождественскую елочку в виде маленького кипариса, а вечером перед тем, как заснуть, просмотрели старый и очень добрый американский фильм о приключениях Санта Клауса.
На строительство бани размером 3х4 метра Павлов потратил 4 рабочие недели. Он справился бы быстрее, но не хватало подходящего материала. Кипарис — слишком смолистый, и во влажной и жаркой атмосфере бани мог безостановочно "потеть", выделяя опасные для здоровья формальдегиды. Сосны (пинии) поблизости от места стоянки произрастали в ограниченном количестве, и пилить их было жалко. Вот и пришлось ему и Вене Саймон путешествовать на лодке вдоль берега в поисках деловой древесины: сосны и кедра. Для кладки ленточного фундамента и печи он использовал крупный булыжник и камень-плитняк (известняк, песчаник, гранит, базальт и плотный ракушечник). Вулканический пепел заменил ему цемент. Вена Саймон сплела из лиан десяток корзин в форме цилиндра, обмазала их глиной с примесью вулканического пепла и обожгла. Так получились сегменты будущей трубы.
Когда дело дошло до кладки печи, возникла проблема с котлом для подогрева воды, но и тут они проявили смекалку. Первый, внешний слой аварийного модуля состоял из тонкой обшивки из титана — легкого, прочного и антикоррозийного металла. С помощью топоров и зубила они отодрали лист подходящего размера, свернули в конус, заклепали и даже запаяли шов термитной смесью на основе порошка алюминия. Сварку можно было бы и не делать, поскольку помимо небольшого веса и невысокой теплопроводимости, титан имеет еще одно замечательное свойство: если с усилием прижать друг к другу два кусочка, то они приклеиваются намертво. Тем не менее, они получили в свое распоряжение долговечную емкость, вмещающую 25 литров воды.
Отодрав часть слоя внешней обшивки аварийного модуля, Павлов проявил интерес к следующим слоям. Вена Саймон, поворчав, на эксперимент согласилась. Второй, внешний слой состоял из химически стойкого материала, получаемого прессованием порошка графита, пропитанного полиэфирной смолой. Он легко поддавался механической обработке, но у него был один недостаток — малая прочность на удар. Павлов решил, что это — антегмит. Третий, внешний слой аварийного модуля оказался совершенно прозрачный, так как был изготовлен из акриловой пластмассы, которая в 100 раз прочнее, чем обычное стекло, но при этом легко разрезается обыкновенной ножовкой. Четвертый слой состоял из какого-то мягкого материала, похожего на пенопласт. Вена Саймон высказала предположение, что это — пеноизол — легкий, прочный, негорючий и влагостойкий теплоизолятор.