Миллиард долларов наличными
Шрифт:
– Ладно. А сейчас бери на берег гитару. Будем делать уху и петь. Яхту подгоним вплотную к берегу, на всякий случай. Посидим. Жахнем по рюмочке, за дружбу. Ты как? Не против?
– Совсем не против.
После того как Алла вышла из воды, они подняли якорь и осторожно, на самой малой скорости, подвели яхту вплотную к берегу. Глеб ошибся – бухта оказалась не такой уж безлюдной. Пока они заново бросали якорь, пока переносили на берег вещи, на краю пляжа появилось четверо туристов, два парня и две девушки, с рюкзаками. Ребята вели себя скромно, осторожно разделись, быстро
– Ищете камешки для ожерелья?
– Нет. Пробую найти сердолик. Парень покачал головой:
– Зря. Сердолик давно уже весь выбрали. И в Сердоликовой бухте, рядом, и в других бухтах. Его нужно искать на дне. Или приходить сюда после шторма. Бывает, его очень много выбрасывает.
– Я знаю. – Алла присела, вглядевшись, разгребла гравий, подняла яркий камешек. – Знаете, мне везет, я один нашла.
Показала буро-красный камешек одной из девушек. Та поцокала языком:
– Вы везучая. Это сардер, самый лучший сердолик. Я ни разу такой не находила.
– Хотите? – Алла протянула камень.
– Что вы, спасибо. Мы здесь часто бываем, мы еще найдем. А вам будет память.
– Ладно. – Алла зажала сердолик в ладони. – Ребята, знаете что – мы варим уху, хотите, присоединяйтесь?
Девушка улыбнулась:
– Спасибо. Мы лучше будем загорать, ладно?
– Конечно. Но если передумаете, подходите.
Через полчаса, когда уха была готова, Довгань сказал:
– Алла, слушай, вроде симпатичные ребята, а?
– Симпатичные. Я их звала на уху, они не хотят.
– Позови еще. А то получается как-то не по-человечески. Скажи, пусть не дурят и перемещаются к нам.
Встав, Алла подошла к загорающим:
– Мальчики, девочки, бросьте изображать вежливость, присоединяйтесь к нам. Мы уху сварили, все равно ведь мы ее всю не съедим. Так что, выливать?
– Ой, спасибо, – сказала та же девушка. – Мы пока есть не хотим.
– Да бросьте вы свое «спасибо». Потом у нас гитара, вместе песни попоем.
– Ладно. Спасибо за приглашение.
После того как все перезнакомились, ребята сказали, что у них тоже есть бутылка водки, а также набор консервов.
Обед удался на славу. Выяснилось, что оба парня и одна из девушек живут недалеко отсюда, на биостанции, а вторая девушка приехала из Киева. Все они тоже немного играют на гитаре.
Поскольку на гитаре играла и Алла, после обеда все стали петь, передавая инструмент из рук в руки.
Веселье было в разгаре, когда Глеб вдруг сказал свистящим шепотом:
– Черт… Этого еще не хватало.
Проследив в направлении его взгляда, Седов увидел входящую в бухту моторную лодку. В лодке сидели два милиционера и парень в трусах и в майке. Судя по тишине, подвесной мотор лодки был выключен.
Покосившись на Глеба, одна из девушек, Юля, спросила:
– А что?.
– Ничего, – сказал Глеб. – Продолжайте петь, братцы. Просто у меня аллергия к милиции.
Парень в майке и один из милиционеров направляли лодку веслами, второй милиционер сидел на
– Милиция, да? – Юля повернулась к лодке.
– Подумаешь, милиция, – сказал один из ребят, которого звали Сева. – Мы ничего такого не делаем. Судаков нельзя ловить – так мы их уже съели.
– Это точно, – негромко согласился Глеб. – Не знаешь, они местные?
Вглядевшись, Сева пожал плечами:
– Вроде нет. Во всяком случае, я их никогда раньше не видел.
– Ладно, – Довгань посмотрел на Седова. – Продолжайте петь, братцы, прошу.
Подождав, пока Сева тронет струны гитары, улыбнулся:
– А мы с Юрой поговорим с ними. А, Юр? Сходим?
– Сходим.
Они подошли к самой воде. Металлический корпус лодки был покрыт ровным слоем синей краски с белой продольной полосой. Вглядевшись, Седов увидел: белой же краской на носу нанесена комбинация букв и цифр: «Ч.А.Ст. 38-3».
Улыбаясь и делая вид, что дружелюбно рассматривает медленно приближающуюся к яхте лодку, Довгань сказал шепотом, не поворачиваясь:
– Сволочи, ведь заранее выключили мотор. Хотели подойти тихо.
– Наверное.
– Вот что, Юра, ты из пистолета стрелять умеешь?
– На сборах приходилось.
– Не нравятся мне эти милиционеры, – Глеб продолжал улыбаться, не поворачивась к Седову. – В алюминиевой коробке у костра лежит пистолет «глок». Он замотан в тряпье. Пока я буду с ними разговаривать, подойди, будто по делу, к костру. Ребятам скажи, чтобы продолжали петь. А сам возьми эту коробку и возвращайся сюда. Но пистолет пока не доставай.
– Зачем все это?
– А затем, что я не знаю, милиционеры ли эти придурки. Уж больно деловой у них вид.
– Да, пожалуй.
– Думаю, мы сейчас от них отмажемся. Но если вдруг возникнет напряженность… Скажем, они попробуют без нашего разрешения забраться на яхту… Или что-то еще… Тогда по моей команде достанешь пистолет, наведешь на них и скажешь, чтобы подняли лапы. Для того чтобы я за время, пока они держат грабли вверх, смог вплавь добраться до яхты. Но то только в самом крайнем случае. Ни в коем случае по ним не стреляй, понял? Если же придется стрелять – меться поверх голов. Мне по дороге на Кипр трупы не нужны. Задача их испугать, но не больше. Задача ясна? Вроде. Лодка была уже метрах в двух от яхты.
– Тогда давай иди к костру. А я поговорю.
Седов не спеша двинулся к костру. Услышал, как из лодки крикнули:
– Привет, россияне! С «Алки», Новороссийск!
– Привет! – крикнул Довгань. – А вы не россияне?
– Мы подданные республики Украина.
– Поздравляю.
– Спасибо. Документы-то у вас на заход в украинские воды есть?
– А почему это вас интересует, братцы? – Довгань захохотал. – Ну, вы даете…
Подойдя к костру и увидев лежащую среди вещей алюминиевую коробку, Седов сунул ее под мышку. Повернулся, пошел к воде. К Довганю он подошел как раз в момент, когда сидевший за рулем милиционер крикнул: