Миллион для идиотов
Шрифт:
— Погнали! — скомандовал Ростик. — Жила, что ты делаешь?
Жила взял с собой колбасу. Он бы, будь его воля, и хлеб взял, но хлеба не оказалось. Этой колбасой мы и перекусили уже в машине, обсуждая дальнейший план действий.
«Третий этап — 8.00 утра. Транш — 80 мин, блайнд — 20 мин».
Псих обратил внимание, что форма сообщения изменилась. Раньше всегда указывали «am» или «pm», а теперь «утра».
Это означало, что через восемьдесят минут после старта Псих узнает, где находится Стек. А кто-то из Следопытов получит информацию через шестьдесят минут. А кто-то через сто. Каждые двадцать минут кто-то из Следопытов будет получать координаты Стека. Если Стек все это время будет передвигаться по городу, координаты будут разными.
Те, кто играл за деньги, объединялись. Двух Следопытов и блайнда в двадцать минут достаточно, чтобы не пустить Курьера на следующий этап.
Псих играл не за деньги. Это не означало, что он отказывался от награды, а просто он продолжил бы играть, даже если бы приз убрали.
Но с кем объединяться? С Аривой-Авирой? Нет, никаких объединений.
Семьдесят восемь минут осталось. Сейчас в городе пробки. Что ж, может, как в старые добрые времена…
ТРИДЦАТЬ ШЕСТОЕ ИСПЫТАНИЕ «СИХАЙ-СИНЯ»
Как любое нормальное казино, «Сихай-Синь» в восемь утра не работает. И хотя это заведение с натяжкой можно было назвать нормальным, именно в этом аспекте оно ничем не отличалось от остальных. В восемь утра казино не работало.
Ростик стоял перед закрытыми дверьми, на которых даже таблички не было, и размышлял о том, каким образом нам можно будет добраться до гардеробной. Он сам вызвался все сделать. Сказал, что мы тупим, а действовать надо с умом. Никто не стал с ним спорить. Мы остались в машине, а наш мозговой центр стоял перед входом и дергал длинную бронзовую ручку.
Дверь открылась, явив Ростику здоровенного китайца в омоновском камуфляже, который ровно через десять секунд поинтересовался с натянутой вежливостью и, что странно, без акцента:
— Ну?
— У вас воды не найдется в бачок налить? — выдал Ростик и махнул в сторону машины.
Мы сидели внутри, вслушиваясь в разговор, но не вмешиваясь.
Охранник еще секунд десять смотрел на машину, потом перевел взгляд на Ростика и переспросил:
— Воды?
— Да, — ответил Ростик. — В омыватель. С меня магарыч.
Магарыч — хорошее слово. Как универсальный пароль: ввел его, и можно действовать. Истинно русское выражение, но китайцы уже понимают его суть.
Охранник подошел к машине. Посмотрел на лобовое стекло, потом присмотрелся к Жиле.
— А где твои щетки?
«Дворников», если мне не изменяет память, не было с того момента, как Ростик
— Хулиганы какие-то украли на стоянке. Щетки купим по дороге.
Охранник кивнул не споря.
Он был не просто здоровенным китайцем, а настоящим исполином. Во всяком случае, мне так показалось, когда я стоял рядом с ним. Я даже попытался вспомнить, на кого он был похож — на одного актера из старых китайских фильмов… на Боло Янга! Тот был очень огромным, очень неприятным и очень опасным.
— Ну, давай посуду, — сказал он.
— Что? — не понял Ростик.
— Посуду, — повторил охранник. — Куда воду наливать. Давай я тебе налью.
Ростик, как настоящий игрок, всегда спокоен. Он спокоен, когда блефует и когда у него на руках хорошие карты, спокоен, когда выигрывает, спокоен, когда проигрывает… По крайней мере так чаще всего бывает.
— Я хотел у вас ведро или банку попросить, — спокойно ответил Ростик. — У меня ничего подходящего нет.
Ростик, конечно, молодец, блефовать умеет и все такое, только вот, блин, в машинах он ни хера не понимает, хоть и водитель. А охранник понимал.
— Давай бачок, я тебе прямо в него наберу, — сказал он и положил руки на капот. — Открывай.
Охранник давал понять, что внутрь никого пускать не будет. Ростик наверняка придумал бы что-нибудь еще, но его опередили. Жила высунул голову из машины и сказал с неповторимыми блатными нотками:
— Слышь, шаолинь, капот не открывается, заклинило его. Ты ведро дай, мы воды наберем и поедем на станцию, там нам и капот сделают, и щетки поставят… А потом ведро завезем обратно.
Жила считает, что такой тон охранники и паковщики понимают лучше всего. У них, говорит Жила, до сих пор отрыжка девяностыми.
Несколько секунд охранник молчал, глядя на Жилу и о чем-то думая.
— Хорошо. Я дам вам ведро, — наконец вымолвил он.
— Ростик, сходи, — важно сказал Жила, словно он тут самый главный босс был. Сказал и еще жест такой сделал ладонью: типа, давай побыстрее.
Ростик открыл было рот, чтобы послать Жилу туда, куда и следовало, но остановился и промолчал.
Идти было больше некому. Кто еще сможет убедить охранника по дороге, что надо позвонить, и причем именно из гардеробной, да еще и газету найти. Только Ростик.
Охранник зашел внутрь, следом в здании скрылся Ростик, тяжелые двери закрылись, и до моего слуха донесся щелчок замка.
— С ними жестко надо, — пояснил Жила. — Хитростью бесполезно, это же восток, древняя мудрость. Им надо сразу объяснять, кто тут главный и чего от них хотят.
— Надо было договориться, — сказал я. — Денег немного дать и сказать, что надо позвонить.
— Тогда бы они точно подумали, что мы их ограбить хотим, — вставила Даша.
Это верно, такая версия и останавливала нас от необдуманных поступков. Сами подумайте, если в восемь утра, когда казино закрыто и самое время подсчитывать прибыль, в дверь стучится какой-то чувак, а еще трое сидят в убитой «бэхе» — как это выглядит?