Миллионер
Шрифт:
Весь обед занял едва ли больше десяти-пятнадцати минут. После трапезы все встали, подошли к стене, вдоль которой располагались обыкновенные умывальники с железными раковинами, и помыли руки мылом. Потом, поклонившись шейху, вышли из зала, где он остался один, чтобы спокойно поесть. «Может быть, он испытывал на нас, не отравлена ли еда?» – подумал я, но эти мысли отогнал.
Ждать его отправились в беседку, которая представляла собой круглую ротонду с пирамидальной крышей, похожую на монгольскую юрту. Только стены были не из шкур, а плетенные из прутьев.
Вскоре опять появился
– Вообще-то я приехал обсудить турнир Гран-при!
В тишине мой возглас прозвучал невероятно громко! Мне стало очень неудобно, а шейх просто взглянул на меня и развел руками в стороны.
– Подожди, – прошептал он и кивнул в сторону одного из посетителей.
Часть посетителей, которые, видимо, приезжали только на обед, удалились, и опять начался прием оставшихся, шушуканье и кивки…
Людей становилось все меньше и меньше. Я начинал понимать, что, поскольку я был единственным иностранцем, мне было уделено особое внимание в зале и за обедом, но в то же время шейх перед всем народом демонстрировал, что его подданные имеют необратимый приоритет перед иностранцем. Сначала все они, а потом уже приезжие.
Поэтому вскоре я остался один.
– Что ты хочешь? – спросил шейх шепотом.
– Гран-при по шахматам! – ответил я голосом заговорщика.
– Будет! – сказал шейх.
На этом прием был окончен.
Я-то рассчитывал обсудить с ним детали, подписать какой-нибудь протокол о намерениях или чтобы шейх хотя бы на моем письме расписался. А получил одно короткое слово, которое никак использовать не мог.
На обратном пути в Дубай, расположенный за двести пятьдесят километров от дворца в пустыне, я почувствовал большое разочарование и недовольство проведенными «переговорами». Добрался в отель затемно, завтра в двенадцать часов ночи мне надо было улетать в Москву – рассказывать Кирсану о договоренности насчет Гран-при. Позвонил Омару, а он, как назло, улетел по своим делам в Пакистан.
Утром только встал, как раздался телефонный звонок, и грубый мужской голос говорит по-английски:
– Привет!
Я спрашиваю:
– Это кто?
– Это шейх! Я приглашаю тебя на обед сегодня к восьми часам вечера в Абу-Даби. За тобой придет машина.
А я находился в городе Дубай, что в ста пятидесяти километрах. Как же я мог успеть к самолету обратно после обеда? Я говорю:
– Шейх, я бы с удовольствием, но у меня в двенадцать самолет.
– Знаю, – ответил шейх. И повесил трубку.
За мной приехал «Роллс-Ройс», я положил свой багаж в машину, и мы поехали в Абу-Даби. Трасса между этими городами потрясающая: прямая, как стрела, и дорожное покрытие мягкое и гладкое. Мы выехали в шесть и уже через сорок минут преодолели почти сто восемьдесят километров и были на месте. Меня завезли прямо в «Гранд Отель», где уже ждали и предложили номер.
– Да
– Ну и хорошо, – сказали мне в ответ. – Сейчас только семь часов вечера. В восемь вас отвезут на обед, а пока вам снят номер, чтобы освежиться и отдохнуть после дороги.
И меня проводили в пентхаус гостиницы «Гранд Отель», в президентский пятикомнатный люкс. Не найдя чем заняться в течение часа, я включил телевизор и принялся смотреть спортивный канал.
Ровно в восемь меня отвезли к небоскребу в центре города. Мы поднялись на лифте на последний этаж, причем кнопки этого этажа в лифте не было, и сопровождающий повернул маленький ключик, чтобы подать сигнал к подъему. Я вышел из лифта. Человек, который меня привез, пожелал мне приятного вечера и подтвердил, что машина будет ждать меня внизу и отвезет в аэропорт города Дубай.
Когда закрылись двери лифта, я почувствовал, что чего-то не хватает! Во-первых, на шахте лифта не было кнопки его вызова. А второе – не было лестничного проема! Место напоминало бункер, в который нельзя было попасть самостоятельно.
Передо мной была одна-единственная массивная дверь, куда я стал звонить, но никто ее не открывал. Времени было двадцать минут девятого, у меня в Дубае самолет, расстояние между городами сто пятьдесят миль, а тут кричи не кричи – никто тебя не услышит…
Через пять минут безуспешных попыток я решил стучать в двери шахты, но тут же понял нелепость этого поступка. Даже если бы кто-то и услышал меня ниже этажом, подняться сюда не имел никаких шансов. И вот в минуту последнего отчаяния вдруг входная дверь отворилась. За ней появился индиец в чалме и жестом пригласил меня войти. Неужели он шел к двери десять минут, чтобы открыть? А почему бы нет? Я стал понимать, что люди здесь жили в абсолютно другом ритме. Зачем торопиться?
Слуга провел меня в зал и предложил сесть на диван. «Телевизор включить?» – спросил он меня жестом. Я согласился и стал смотреть телевизор. Шейха не было и обеда тоже!
Так прошло около часа! Даже мое невероятное терпение, выработанное годами рыбной ловли, не спасало. Я нервничал. Когда стрелки часов перевалили за пятнадцать минут десятого, я вскочил с дивана и решил уехать. И в этот же самый момент, как фокусник, практически ниоткуда, из какой-то потайной двери появился шейх.
Он улыбнулся, снял платок с головы и обратился ко мне на чистейшем английском языке:
– Я прошу у вас извинения за то, что заставил столько ждать! Сейчас лето, и все министры в отпусках. Я тут практически один остался и выполняю их обязанности. Эх! Надоели мне эти обязанности! Что будем пить?
Такой вопрос в мусульманской стране от шейха показался мне странным.
– Воду без газа, – ответил я.
– Нет-нет, ни в коем случае! Давай пить водку! – сказал шейх.
Слуга тут же принес два графина: в одном теплая водка, в другом – апельсиновый сок. Шейх налил одну треть сока и две трети водки в хрустальный стакан и предложил мне.