Миллионер

Тарасов Артём

Горячев с радостью принял предложение, и скоро его совместная с Тэтчер фотография была опубликована многими российскими газетами. Позже я видел аналогичную фотографию Тэтчер рядом с Масхадовым.

Своими неуемными публичными акциями Марк Горячев вогнал себя в страшные долги. Он был должен несколько миллиардов рублей и около пяти миллионов долларов разным банкам и бизнесменам. Он проживал на эти деньги, занимал еще и еще и тем самым находился буквально на грани выживания: его в любой момент могли убить. Наверное, только публичность Горячева и спасала. Кредиторы терпели его долги, ожидая от Марка большой карьеры в будущем, а значит, дивидендов

от власти. Да он и тогда уже многое мог: устроить приватную встречу с тем же Чубайсом, с которым у них был, кажется, совместный бизнес.

Но впоследствии, когда Марк не сумел переизбраться в депутаты Думы в 1996 году, он просто исчез. Очень долго никто не знал, что с ним случилось, но вроде бы через год появилась статья, что его разложившееся тело нашли где-то на болоте в Ленинградской области.

* * *

В конце января 1995 года Марк Горячев пригласил меня поехать с ним в Давос на Всемирный экономический форум. С каждого желающего тогда брали по семнадцать тысяч долларов. И, кроме того, нужно было еще отдельно оплачивать гостиницу, питание и участие во всевозможных тусовках, каждая из которых имела свою специальную цену. Давос так устроен. Политиков на уровне президентов и премьер-министров разных стран приглашают бесплатно. Бесплатно туда ездят и политики поменьше рангом, но умеющие говорить и обладающие определенной мировой известностью. Остальная публика, а это бизнесмены из разных стран, которые хотели бы выпить за одним столом со своим премьер-министром, платит требуемые деньги, что покрывает затраты на приглашенных, оставляя совсем неплохой навар организаторам форума.

Удовольствие это не из дешевых. Неудивительно, что российская делегация была самой многочисленной. Причем многие ездили в Давос постоянно. Например, Гусинский в одном пятизвездочном отеле снимал номер целый год, чтобы иметь гарантированное место на неделю в Давосе.

А нас поселили в очень неважной гостинице – максимум три звезды. При этом почему-то брали четыреста долларов в сутки за номер.

Россию представляли Немцов, Явлинский, Борис Федоров, Виноградов, Смоленский, Ходорковский, Хакамада, Иван Кивелиди и еще множество известных людей. Ни Ельцин, ни Черномырдин не приехали: в тот момент началась война в Чечне. Как раз в это время шли страшные бомбежки Грозного.

Мы слушали передачи радиостанции «Свобода» об агрессии в Чечне, и эта ситуация вызвала очень серьезную напряженность по отношению к российской делегации со стороны остальных участников форума.

Тогда под впечатлением передач радиостанции «Свобода» я решил выступить против агрессии России в Чечне. В последний день должен был состояться заключительный гала-концерт, главным дирижером которого был господин Канделаки, известный музыкант, в свое время уехавший из России и живший в Австрии.

Я договорился с ним, что в начале концерта выйду на сцену, завяжу зеленую ленту вокруг своей головы, надену красную перчатку на руку и попрошу весь зал встать и минутой молчания почтить память мирных жителей, погибших в Чечне в результате агрессии Ельцина.

На меня набросилась буквально вся наша делегация. «Что ты делаешь, – возмущенно говорили мне, – после твоей выходки нас вообще больше никогда не пригласят! И в Россию не пустят!»

Все были в ужасной панике. Марк Горячев – единственный выразил готовность стать на сцене рядом со мной с такой же повязкой на голове. Он отправился уточнять детали и, вернувшись

в отель, отказался меня поддержать! Причины у него были самые весомые. Во-первых, основные делегации разъезжаются накануне, и в зале не будет первых лиц государств, во-вторых, что главное, там не будет телевидения, и мир не узнает об этом поступке.

Ну что же. Я решил один не рисковать. Тем более метать бисер перед такими зрителями, как Гусинский, мне и вовсе не хотелось.

Вообще было очень занимательно наблюдать за тем, что делали наши делегаты в Давосе. Они существовали сами по себе, как будто форума и вовсе не было, а все приехали просто тусоваться на заснеженный швейцарский курорт и заодно слегка покататься на лыжах. Жили в одной гостинице, ели в одном ресторане, ходили вместе или группами, вечерами пили в баре гостиницы.

Такая встреча вполне могла происходить в Подмосковье, и незачем было ехать так далеко и так задорого!

Многие члены делегации за все время пребывания не вышли за пределы гостиницы. При этом они платили за все по полной программе, не просыхали от алкоголя и были очень довольны поездкой…

А я посещал семинары, посвященные инвестиционным фондам, встречался со многими бизнесменами и политиками.

Был, например, на незабываемом обеде, который давала китайская делегация во главе с премьером. Тогда китайцы впервые приехали в Давос после сорокалетнего перерыва.

Председатель форума очень долго представлял премьера: «Нам оказана большая честь, такой высокопоставленный человек приехал сюда, мы так рады, что Китай присоединился к нашему форуму, надеемся на сотрудничество в рамках деловых и политических связей и т.д. и т.п.». Словом, получилась очень длинная речь.

Потом слово дали китайцу, который сказал:

– Меня предупредили, что в Давосе, особенно перед обедом, надо говорить очень коротко. Поэтому: приятного аппетита!

И сел на место.

В зале, конечно, поднялся шум: скажите хоть что-нибудь, просим, просим!

Тогда он снова подошел к микрофону и спросил:

– Вы, наверное, хотите знать, сколько у Китая золота?

Голоса из зала: «Да, конечно! Хотим!»

– Много! – ответил премьер-министр и сел на место.

Председатель не унимался и сказал:

– Конечно, Китай – еще закрытая для нас цивилизация. Мы ждали какого-то выступления, рассказа о положении в стране. А вы так скромно. Или скрытно. Даже на визитной карточке премьера нет ни телефона, ни адреса! Просто имя и должность. И про золотой запас вы ничего конкретного не сказали и почему-то выступать отказываетесь…

Премьер встал, медленно пошел к продолжавшему в том же духе председателю, взял из его рук микрофон и сказал:

– Хорошо, я дам вам свои телефоны!

Все развеселились, и обед получился очень раскрепощенный.

Мне запомнилась и пресс-конференция, которую давали Григорий Явлинский и Борис Федоров. Это было зрелище не для слабонервных! Когда эти люди отвечали на вопросы журналистов, я понял, что у многих в России просто слегка поехала «крыша».

Они говорили с таким пафосом, с такой важностью, что казалось, будто единственная вещь, которой не хватало в тот момент, – это два зеркала перед выступавшими, чтобы они могли бы еще и любоваться своими отражениями.

Эти люди говорили примерно так: «Моя страна и мой народ хотят этого или не хотят этого… Мы не позволим нашей стране сделать то-то и то-то. Люди этого не поймут, и поэтому мы не одобряем».