Миллионеры шоу-бизнеса

Ленина Лена

Пытаюсь понять, почему случаются конфликты между продюсерами и их подопечными, почему артист уходит от «руки, дающей хлеб», или продюсер принимает решение прекратить финансирование подшефного. Если не застрелить.

– Это внутренние отношения, какие-то изначальные недоговоренности. Я думаю, правильно все решать, как говорится, «на берегу», заключить контракт: что делает продюсер, что обязан делать исполнитель, во что лезет исполнитель, во что он не лезет, за что продюсер отвечает, за что не отвечает. Многое зависит и от исполнителя: от его собранности, от его организованности и ответственности. Например, я очень люблю людей, которые горят на сцене, живут этим делом. Это надо фанатично любить, как я это люблю. Мне никогда

не нужен был продюсер, я сам постоянно горел этим. А есть артисты, которые ждут, чтобы кто-то делал все за них. Под лежачий камень вода не течет, сколько бы продюсер ни старался. Поэтому я пока еще не встретил такого артиста, который бы отвечал моему представлению о том, каким должен быть артист на сцене и как он должен жить. То есть это полное самопожертвование. А нынешней молодежи хочется погулять, повеселиться. Я, например, по большому счету, только сейчас начал гулять и веселиться, когда мне исполнилось сорок, а до сорока я работал, как ломовая лошадь. Может быть, с одной стороны, это плохо, так как все самое золотое, интересное время, когда ты молод, все это прошло мимо меня, потому что, кроме сцены, студий записи и гастролей, я особо ничего не видел. Я, по сути, за все эти годы и не отдыхал нормально, чтобы на две недели полностью забыться, такого не было ни разу. Только сейчас я это себе позволяю. Но если до этого я работал на свое имя, то сейчас имя работает на меня.

Определяя шоу-бизнес как бизнес, сталкиваюсь с вопросом о капиталоемкости рынка и о том, возможно ли появление долларовых миллиардеров от шоу-бизнеса в России или у нас в этом секторе можно стать только мультимиллионером или всего-навсего банальным миллионером. Сталкиваюсь и Филиппа сталкиваю.

– Это возможно тем продюсерам и тем компаниям, – не боится столкновений Филипп и отвечает, – у которых очень хорошая медиа-структура, когда они владеют радио– и телевизионными ресурсами. Думаю, что это большая и прибыльная история, и она реально может принести большие деньги. А кустарные продюсеры, одиночки, очень далеки от того, чтобы стать миллиардерами.

Публичность, понятие неизбежное в шоу-бизнесе, на самом деле не знакомо тем, кому не довелось его испытать на своей шкуре. Филипп лучше многих знает, как это бывает болезненно, а иногда, наоборот, делает счастливым.

– В публичности, – с болью в голосе говорит Филипп, – ты постоянно обречен на некое публичное одиночество. Так как ты всегда на виду, то лишаешься возможности нормальной жизни, каждый твой шаг рассматривается под лупой, что тебя лишает самого главного – свободы действий. Я при всей своей свободе – человек абсолютно не свободный. Потому что я все время на виду, я не могу делать то, что хочу. Я иногда хочу сходить с ума, иногда хочу напиться с горя или от радости.

– Один раз журналиста пошлешь, а потом будет скандал, – напомнила я Филиппу одну нашумевшую историю с кем-то розовым.

– Я понимаю, что мои шаги все сразу гипертрофированы, – не забыл историю Филипп, – если бы кто-то другой, коллега статусом ниже, сделал бы то же самое – никто бы не заметил. А сделал я – показательные выступления, процессы, суды. Все это увеличивается, потом на меня сваливается. Даже если я прав, все равно выходит, что я не прав. Как и любят у нас успешных, и тянутся к богатым и знаменитым, так же этих богатых и успешных и ненавидят, и при любой возможности начнут топтать. Таких примеров на нашей, и не только на нашей, эстраде было множество. Но другой вопрос, как ты из этого выходишь?

Подсказанные вопросы мне – одно удовольствие:

– Как Вы из этого выходите?

– Я выходил только одним – я работал. Доказывал то, что я прав только своей работой. Меня столько раз хоронили, и после семнадцатого места на «Евровидении» в девяносто пятом году – «все, Киркоров сдулся», и после первого успеха в восемьдесят восьмом году – «Киркоров сдулся», и после «розовой кофточки» то же самое

говорили. Тем не менее я работал, записывал новые песни, новые альбомы, новые программы, народ же не обманешь. Я работал, и только тем, что я артист, и тем, что я умею, доказывал, что я есть, был и буду.

Прошу честно признаться, что бывают и позитивные моменты «звездного бытия».

– Самое приятное, – улыбнулся Киркоров, – это когда стоишь на сцене в конце концерта, народ кричит тебе «браво!», «бис!», не отпускает со сцены и заваливает цветами. Это приятная усталость. Когда ты сходишь со сцены – это миг, за который можно все отдать. Также, заметь, когда ты выходишь на сцену.

Обещаю заметить на будущее и предлагаю, желтенько, посплетничать о конкурентах и коллегах-артистах в российском шоу-бизнесе.

– Это дело неблагодарное, обсуждать или судить, это вкусовщина. Я считаю, что певицей всех времен и народов была, есть и будет Алла Пугачева. И как бы скептически кто-то сейчас к ней ни относился и ни говорил, что есть новые артисты, «сколько можно Пугачевой». А сколько нужно! Если лучше не было, нет и не будет, наверное, еще долгое время. Уникальное сочетание ума, таланта, красоты! И продюсер, и композитор в одном лице, потрясающая харизматичная актриса, художник, женщина – чего бы она ни коснулась, все превращается в золото.

Прошу назвать лучшего профессионального менеджера или продюсера.

– Профессионалом был Юрий Айзеншпис. На мой взгляд, он был мега-профи, настоящий фанат и человек, преданный нашему делу. Он умел разговаривать и с сильными мира сего, и со слабыми.

Интересуюсь телевизионно-музыкальными передовиками производства.

– На сегодняшний день, – смело раздает премии Филипп, – в авангарде шоу-бизнеса компания «АРС» и «Муз ТВ», то есть Игорь Крутой и его команда. Последние пять лет они делают по три проекта в год, которые очень удачны и успешны. «Юрмала», «Новая волна», это премия «Муз ТВ», самая честная, на мой взгляд, и справедливая, и «Песня года». Я уж не говорю о тех артистах, которыми они занимаются, они это делают успешно, и телевизионные проекты развлекательного порядка у них получаются просто великолепно, очень модно, очень стильно, очень качественно. Думаю, что если брать развлекательное телевидение, то, конечно, программа компании «ВИД», Константин Эрнст, Первый канал делает очень хорошие проекты, например «Фабрика» – мой любимый телевизионный проект, и все другие замечательные проекты Кушнирева Сергея: «Сердце Африки», «Последний герой».

Чтобы не было обидно бойцам невидимого фронта, прошу отметить кого-нибудь из радио-лидеров.

– «Русская медиа-группа» – самая крутая на данный момент медиа-группа. Их монополия вполне оправданна и заслуженна.

Намекаю на новые структурные изменения в группе.

– Дело «Русской медиа-группы» живет, – не соглашается Филипп, – дух Архипова там был, есть и будет. Если и получились какие-то разногласия, Сергей ушел, а другая часть коллектива осталась, это временное явление, дитя уже родилось, оно может стать хуже, испортиться, но все равно будет жить. Оно даже может стать лучше, если будут хорошие учителя.

Говорим об оборотах в шоу-бизнесе, о самых крупных гонорарах в российском шоу-бизнесе. Снова задаю деликатный вопрос «Сколько?», интересуясь рекордными ставками.

– Миллион долларов, – отвечает Филипп.

– За концерт? – непрофессионально удивляюсь я.

– За часовое выступление, – профессионально удивляет Филипп.

Выяснив верхнюю ставку в шоу-бизнесе, перехожу к нижней:

– За какую сумму гонорара вы никогда бы не согласились выступать?

– Я в своей жизни дал столько бесплатных благотворительных концертов, что если взять среднее между ними и теми концертами, за которые я получил очень большие деньги, то может получиться очень даже небольшая сумма. Надо уметь понимать, где ты можешь подарить себя бесплатно, а где за очень большие деньги.