Милоа – спасители Эбери. Книга 1. Милоа-разведчица
Шрифт:
– Сэмми, но ведь вы не виделись столько лет, а тут встретились! В другом мире! И ведь он генерал – такой сильный, такой отважный…
– Но ведь это не значит, что я должна кидаться ему на шею и перерезать глотки всем девушкам, которые слишком откровенно на него посмотрели, – все с тем же безразличием сказала я. – Мы просто друзья.
– Неужели тебе безразличны мужчины? – почти возмущенно спросила Альберта.
– Нет, почему же, очень небезразличны. Просто, наверное, я не встретила еще того, кто бы мне понравился именно как мужчина, а не как друг.
– Но
– Хм, да, был один, – односложно ответила я.
– И ты теперь не можешь его забыть?
– Нет, мы расстались до моего попадания на Эбери.
– Тогда почему бы тебе не сблизиться с кем-нибудь здесь? Вы же общаетесь со Шмидтом!
– Но у него же невеста! – почти осуждающе посмотрела я на Альберту.
– Ладно, тогда Свон. Он, кажется, неравнодушен к тебе. Вы оба такие светлокожие! – нисколько не обиделась на мой тон Альберта.
– Слушай, прекрати заниматься сводничеством! Следующим летом я стану загорелой, как шоколадка, и тогда с бедным Своном случится удар. И вообще, я сама разберусь со своей личной жизнью!
– А кто такая шоколадка?
О, самое лакомое кушанье планеты Земля! И почему в Триниане не растут деревья какао? Не знаю, долго бы я протянула в этом беспощадном мире без шоколада, если бы не многочисленные медовые сладости, которые тут изготавливались в изобилии. Но оду шоколаду я все же сочинила:
– Шоколад – это самое вкусное кушанье, которое только можно отведать в моем мире. Конечно, на вкус и цвет товарища нет, но ты себе не представляешь, каким унылым кажется Эбери без шоколада! Его делают из какао-бобов, растущих в южных странах. Может, у вас они тоже растут, просто их еще не обнаружили. Шоколад сладок, шоколад воздушен, он тает во рту, он придает тебе энергии и бодрости, он делает твою жизнь ярче и интереснее и при этом он не вреден, как табак или крепкая настойка! А цвет у него… ну, как раз как кожа у нашей Омату, темный и насыщенный. Поэтому в той империи, в которой я жила (я приписала к слову «империя» весь западный мир) загорелые девушки вызывают всеобщее восхищение у молодых людей!
– Ну и ну! А у нас наоборот, ценятся белокожие, поэтому многие даже волосы в белый цвет красят! – заявила Альберта.
– Я тоже покрасить хочу, но при этом не собираюсь оставаться бледной, как смерть, – сказала я.
– Кстати, Сэм, а почему ты в первый месяц такая зашуганная была? – спросила вдруг моя спутница.
– Как тебе объяснить… – протянула я. – Я же Милоа, могу себе позволить и похандрить.
– Говорят, люди, которые не боятся быть слабыми, и есть истинные мудрецы, – выдала неожиданно Альберта, которой в принципе не были свойственны философские рассуждения.
Так я снова осталась в выигрыше в глазах общественности.
Архи Да встретил меня без удивления, но явно не ожидал моей просьбы помочь с историческим наследием жречества.
– Ты выбрала не просто сложную, а исключительную тему! – вполне одобрительным тоном произнес
– Но неужели вся ваша история – сплошная тайна? Поверьте, я не хочу таким образом совать нос в вашу… внутрикастовую жизнь. Просто расскажите мне, какие пророчества, подвергшиеся огласке, потом сбылись. Можно начать и с междоусобных войн горцев – там уж точно не должно быть особых секретов, ведь тогда и жрецы считались скорее колдунами, чем священниками! – торопилась объясниться я.
Какое-то время Архи Да сидел молча, явно о чем-то раздумывая. Потом внимательно посмотрел на меня. Мне показалось, что ладошка на моей груди нагрелась.
– Ты – Милоа, и могла бы стать даже верховной жрицей, хотя такого случая наша короткая история еще не знала. Но в тебе есть то, что очень интересует жрецов. Ты принесла в Эбери особую энергию. И, видимо, сам Единый Дух желает, чтобы жречество не оставалось в стороне от твоей жизни. Думаю, тебе надо познакомиться с Визард Риком. Он расскажет больше меня.
«Похоже на бартер, но как занимательно! Мне открывают тайны, я позволяю изучить саму себя…» – пронеслась мысль.
– Хорошо! Я буду рада с ним познакомиться. Но начинается лютый месяц, и если нам надо далеко добираться до дома жрецов, то стоит поторопиться, – рассудительно произнесла я.
На мои слова Архи Да едва сдержал улыбку.
– У вас есть телепорт? – игриво спросила я.
– Нет, но Триниан тем и хорош, что весь усеян пещерами, – намекнул мне жрец.
– О, тогда когда?
– Завтра, чего затягивать.
– Я буду утром.
– Не бери с собой вещи, путь окажется короче, чем ты ожидаешь, – посоветовал мне Архи Да.
– Спасибо, приму к сведению.
От жреца я вышла в прекрасном расположении духа. Вот она, жизнь!
На следующее утро я почувствовала себя немного разбитой. Путь из школы в Цитлановку и встреча со жрецом явно утомили меня – физически и эмоционально. Мороз на улице крепчал.
Да, в Эбери погода вела себя предсказуемо. Не то что у нас – весной, на Пасху, мог выпасть снег, лето топило людей в дожде, а осенью, когда кончались отпуска и каникулы, приходила жара, которую ждали в июле. Хотя могло быть и наоборот – весной жарило солнце, летом выпадал снег, а осенью лили дожди, после чего ударяли морозы, полностью проходившие, как правило, к Новому году.
В этом мире все было не так. Здесь жизнь была достаточно опасной и непредсказуемой сама по себе, чтобы еще осложнять ее сумасбродной погодой. Лютый месяц или летняя жара – все случалось вовремя.
Закутавшись в шубу и терзаемая невеселыми мыслями, я вышла из дома Алекса и направилась к дому Архи Да.
Жрец жил прямо в пещере за Цитлановкой. Эта пещера уходила в горы и освещалась изнутри особыми кристаллами и свечами. Но у Архи Да был и свой «дом» – стоящая перед пещерой избушка с прихожей и гостиной внутри. Там жрец принимал посетителей и друзей из поселения, безошибочно угадывая их приход.