Милорадович

Бондаренко Александр Юльевич

«Бедный Шаховской, по настоянию Ежовой [1828] , согласился быть его Кизляр-агой. Сего ему было мало; он захотел иметь свой Парк-осер [«Олений парк» в Версале, где французские короли устраивали свои гаремы] и давно брошенный Екатерингофский лесок избрал местом своих увеселительных занятий. На украшение его вытребовал он у города более миллиона рублей, для молодых актрис и воспитанниц кругом велел нанять дачки, и в выстроенном зале, под именем воксала, начал давать балы, на которых плясали перед ним одалиски, баядерки и алме, и он по прихоти бросал им свой платок» [1829] .

1828

Ежова Екатерина Ивановна(1787—1837) — актриса, подруга жизни князя Шаховского.

1829

Вигель Ф.Ф. Записки. с.1011.

«У

князя жили тогда на даче самые талантливые воспитанницы Театральной школы, готовившиеся к выпуску, и он обучал их драматическому искусству… Здесь-то граф оставался обедать и проводил свои вечера, присутствуя при уроках воспитанниц и любуясь развивающимися их дарованиями. Известно, что никто из высоких лиц не может в жизни сделать шагу, чтобы толпа не перетолковала его. И тут много было толков об этой даче Шаховского; можем уверить, что все эти толки и слухи были пустой клеветой. Во время пребывания там графа не только не было ничего предосудительного, но даже не было сказано ни одного слова неприличного. Граф был любезен, мил, шутил со всеми, изобретал для девиц костюмы, туалеты, прически, но тем все и кончалось… Чаще всего занимался граф разговорами с немногими гостями, собиравшимися у князя, о литературе, о театре, а иногда (гости всегда просили князя обратить разговор на этот предмет) рассказывал граф разные эпизоды своей военной жизни. Это было истинное наслаждение для слушателей. Нельзя вообразить себе ничего любопытнее и приятнее этих разговоров. Граф умел придавать им чрезвычайную оригинальность и занимательность, и хотя везде видно было, что он играет главное лицо в событиях, но скромность и простота, свойственные истинному герою, совершенно устраняли всякую мысль о хвастовстве или преувеличении. Бывши свидетелем этих рассказов, я много почерпнул из них анекдотов, помещенных потом в моих романах. Из рассказов его видно было, какой доверенностью граф пользовался и какое сильное влияние имел тогда при дворе. Действия его всегда были скоры и решительны» [1830] .

1830

Зотов Р.М.Записки. с. 269—270.

Кто как, а мы более верим боевому офицеру Зотову…

«Граф Милорадович способствовал в 1823 году выпуску прекрасного рассадника любимых им артисток из Театральной школы; число их было довольно велико; публика могла засвидетельствовать их таланты, ибо они созрели у нее на глазах. Всем им, равно как и воспитанникам, было назначено приличное содержание, и даже для поощрения были даны полубенефисы» [1831] .

«Перерождение Екатерингофа в 1823 году внушило графу Д.И. Хвостову написать на этот случай торжественную оду. Благодарный граф Милорадович приказал на вечные времена повесить портрет поэта в зале вокзала, и долгое время посетители Екатерингофской ротонды любовались чертами певца Кубры с оригинальной подписью "Э Катрингофа Бард"» [1832] .

1831

Арапов Пимен.Указ. соч. с. 350.

1832

Пыляев М.И.Старый Петербург. с. 87.

Для полноты картины добавим сюда пушкинскую эпиграмму:

«Кстати, вот надпись к воротам Екатерингофа:

"Хвостовым некогда воспетая дыра! Провозглашаешь ты природы русской скупость! Самодержавие Петра И Милорадовича глупость"» [1833] .

Будем считать, что Пушкину виднее, хотя положительных отзывов гораздо больше… Не лишним будет сказать и о таком увлечении нашего героя:

«Граф Михаил Андреевич Милорадович был страстный охотник до шахматной игры. В 1820 году был я представлен ему князем Василием Прокофьевичем Мещерским как непобедимый игрок. С того времени я бывал у него часто, и граф любил преимущественно играть со мною. Сначала он играл на ровную, но, видя, что нет возможности держаться, брат ладью вперед, и тогда победа склонялась на его сторону. Он был в восторге, когда выигрывал, проигрыши же свои относил к скорой и рассеянной игре. И действительно, если бы более обращал внимания и размышлял над каждым ходом, то у него трудно было бы выиграть. Иногда он делал самые неожиданные и блистательные нападения, но, играя, скоро делал промахи и попадался часто в ловушки; защищался же до последней крайности, как Карл при Бендерах.

1833

Пушкин А.С.Дневник 1833—1835 гг. с. 286.

Однажды я показал ему шахматную задачу мою: "Бегство Наполеона из Москвы в Париж" — как Наполеон перешел через Березину и как ему можно было дать шах и мат. Задача эта чрезвычайно понравилась графу. На другой же день он поехал в Павловск, показал ее государыне императрице Марии Федоровне» [1834] .

* * *

Даже вчитываясь в короткие описания, видишь, что финансовый вопрос для Михаила Андреевича всегда оставался если не больным, то нерешенным.

1834

Из Записок А.Д. Петрова // Всемирная

иллюстрация. 1873. 17 марта. № 220. с. 195.

«Однажды граф Остерман-Толстой повел графа Милорадовича в верхний этаж своего дома, чтобы показать ему делаемые там великолепные перемены. "Бог мой, как это хорошо!" — сказал граф Милорадович, осматривая вновь отделанные комнаты. "А знаете ли, — прибавил он смеясь, — я отделываю тоже и убираю как можно лучше комнаты в доме, только в казенном, где содержатся за долги; тут много эгоизма с моей стороны: неравно придется мне самому сидеть в этом доме!" Действительно, этот рыцарь без страха и упрека, отличавшийся подобно многим генералам того времени своей оригинальностью, щедро даривший своим солдатам колонны неприятельские и так же щедро рассыпавший деньги, — прибавить надобно — много на добро, — всегда был в неоплатных долгах» [1835] .

1835

Анекдоты и черты из жизни графа Милорадовича… с. 33.

Очень точная формулировка — «неоплатные долги»! Применительно к Михаилу Андреевичу она звучит плохим каламбуром.

«При всей бескорыстности своей, Милорадович был ужасный губитель денег: расточительность и щедрость его доходили до крайности; от того и был он всегда в долгах. Во время генерал-губернаторства его в Петербурге, в один из приемных дней, подходит к нему, между прочими, француженка.

— Monsieur le comte,— говорит она, —je mens vous supplier. — Madame, —перебивает он ее, — с 'est a vous dbrdonner et a moi d'obeir(я пришла к вашему сиятельству, умоляя вас… Вам, милостивая государыня, повелевать, а мне повиноваться). Дело так объяснилось, что эта барыня приходила к Милорадовичу с просьбой заплатить давно взятые у нее деньги взаймы. Оборачиваясь тогда к адъютанту своему, говорит он при просительнице: Arranges moi, je vous prie, cette affaire(Устройте мне, прошу вас, это дело) — и вежливо откланивается даме» [1836] .

1836

Выдержки из старой записной книжки, начатой в 1813 году // Русский архив. 1883. № 9. с. 2145.

«Граф Милорадович рассказывал, что он во всю свою жизнь не выходил из долгов, приводил некоторые забавные анекдоты о выгоде иметь долги и заметил, что не понимает, каким образом можно жить без них. "Это лучшая сатира на наши кредитные законы, — думал я, — что первые государственные люди перед кабинетом монарха забавляются насчет своих заимодавцев"», — пишет Данилевский, вспоминая сцену, произошедшую однажды в приемной Александра I. [1837]

«Милорадович был расточителен, особенно же в тех случаях, когда, по его мнению, требовала того честь имени русского. В Италии, Германии, Франции и Валахии осыпал он наградами художников, являвшихся к нему со своими произведениями, и особенно, когда они изображали какой-нибудь подвиг русского оружия… Один незначащий стихотворец подносит графу Милорадовичу дурные стихи, в коих уподобляет его архангелу Михаилу. "Прекрасно! Превосходно; всего величественнее архангел Михаил. Чем награжу г-на сочинителя? Подайте мою соболью шубу!"… Однажды привезла ему не слишком значительная актриса билет в ложу, в свой бенефис. Адъютант, доложив графу, спрашивает, прикажет ли принять? "Непременно, — отвечает граф, — если я не приму эту недостаточную барыню, так кто ее примет, да и мне совестно будет сидеть в театре у нее в долгу, — и, раскрыв свой портфель, продолжал: — Хорошо, что она приехала вовремя, — последние мои 200 рублей пойдут в ее кассу"» [1838] .

1837

Шильдер Н.К.Император Александр I… т. 4. с. 269.

1838

Анекдоты и черты из жизни графа Милорадовича… с. 58—60.

При этом он действительно отдавал — на благотворительность или на свои прихоти — последнее:

«"Что за роскошь!" — сказал Милорадовичу Михайловский-Данилевский, увидя его больного, курящего табак из трубки, осыпанной алмазами, в то время, когда у него не было денег. "Это последняя мода в Цареграде!" — отвечал он» [1839] .

Кстати, стоит обратить внимание: «незначащий стихотворец», «не слишком значительная актриса»… Расточительность Милорадовича представляется здесь скрытой благотворительностью, христианским стремлением отдать нуждающемуся последнее. Причем, отметим, людям искусства.

1839

Там же. с. 30.

«Граф Милорадович… готов был всегда оказывать пособие бедным; нуждающиеся никогда не уходили из его дома без должного удовлетворения» [1840] .

«Более всего любил он помогать увечным воинам и служащим солдатам за строгое исполнение долга. Помню однажды, что он из кресел пошел в антракте на сцену, и я шел за ним. Вдруг часовой, стоявший у дверей, отдав ему честь, преградил ему путь и не пустил.

— Да знаешь ли ты меня? — спросил граф.

— Как не знать графа Милорадовича.

1840

Арапов Пимен.Указ. соч. с. 366.