Милосердие Латимера
Шрифт:
Намерение, имевшее, как он сам сознавал, массу погрешностей, заключалось в следующем: они с Тэсс просто позвонят в дом Хибберта, представятся, проявят живейший интерес к античным книгам, сошлются на известную готовность Хибберта демонстрировать свою библиотеку всем жаждущим; потом Тэсс каким-нибудь образом выманит Хибберта из комнаты, а Мальтрейверс попытается проникнуть в запертый шкаф.
— И не слишком ешь его взглядом, — предупреждал Мальтрейверс. — Говорят, он не терпит, когда на него пристально смотрят.
— Даже если он впустит нас и покажет книги, мы и тогда можем потерпеть фиаско. Весьма
— Возможно, в комнате лежит дубликат, — выдвинул он свой контраргумент. — Моя точка зрения такова: мы ничего не теряем, только попытаемся. Пусть Хибберт и не связан никак с исчезновением Дианы, может быть, мы проясним дело о краже Библии. Если я смогу проникнуть в шкаф и «Милосердие Латимера» окажется там, я скажу об этому Джексону, и уж дело полиции решить эту проблему. Послушай, представь… просто представь… что если существует связь с исчезновением Дианы, а мы… разве ты не захочешь рискнуть и воспользоваться возможностью попытаться спасти ее? — Вопрос повис в воздухе — Тэсс не ответила на него.
Хибберт жил в большом собственном особняке постройки тридцатых годов, который располагался в северной части Веркастера. Он был дома, когда они позвонили в дверь.
Последнее время деятельность Хибберта заключалась главным образом в переговорах с клиентами, способными по возможности помочь избежать ему жестких законов налоговой системы, в то время как двое его сыновей вели все практические ежедневные дела.
Мальтрейверс извинился за неожиданный визит и представил Тэсс и себя.
— Нам рассказали о вашей замечательной библиотеке, — сказал он и заметил вспышку гордости, смешанной со снисхождением, мелькнувшими на багровом лице хозяина. — Если это не причинит вам неудобства, может быть, вы покажете ее нам? Конечно, если вам не ко времени, мы придем как-нибудь в другой раз.
— Нет, нет, — возразил Хибберт: наверное, так говорил он со скромными и послушными налогоплательщиками. — Я был не очень занят, просто просматривал протоколы финансового комитета, но они могут и подождать. Входите, пожалуйста.
Хозяин непринужденно и учтиво беседуя со своими гостями, вел их, минуя иные помещения, в свою библиотеку.
Это и в самом деле была удивительная коллекция, сочетающая в себе мудрость печатного слова и не менее великолепное оформление, заключающееся в прекрасной коже переплетов. От пола до потолка вдоль всех стен поднимались ряды книг различных цветов и оттенков — золотисто-коричневого, темно-фиолетового, густо-черного, богато-зеленого, с узорными тиснениями из золота. Они восхитительно смотрелись в коллекции частного дома!..
Выходящая на юг библиотека, с широким, овальным окном, была светлой и мажорной, вполне соответствуя тем сокровищам, которые хранила в себе. Меблирована изящно: большой полированный стол красного дерева с лампой в центре, около — кресла-качалки. В нише окна — маленькое бюро. А в углу — шкаф, к которому жадно устремились взгляды Мальтрейверса и Тэсс.
Был он из полированного дуба, украшенный искусной резьбой, с медным замочком. Казалось, он заперт, хотя вроде бы это было не совсем логично.
— Не знаю,
Мальтрейверс заметил, что все, показанное Хиббертом, не заключало в себе ничего необычного и тайного.
Хозяину и в самом деле доставляло явное удовольствие демонстрировать свои сокровища не перед дилетантами, а перед вполне образованными людьми. Его посетители время от времени издавали вполне к месту возгласы восхищения, показывая тем самым, что подобный подбор произведений делает честь хозяину библиотеки. Но всё это время их мысли были заняты одним: они искали возможность увести его из комнаты. Наконец Тэсс решилась — с помощью книги Рептона об искусстве садоводства.
— С той минуты, как мы переступили порог вашего дома, я всё время восхищаюсь вашим садом, — сказала она бесхитростно. — Он столь же прекрасен со двора, как и с улицы перед фасадом.
— Моя дорогая, он — уникален! — ответил Хибберт напыщенно, — и знаете чем? В нем есть все цветы и растения, о которых упоминал в своих произведениях Шекспир. Я уверен, вы как актриса способны оценить подобное.
— Как чудесно! — воскликнула Тэсс, не дослушав фразы до конца.
Мальтрейверс тщательно следил за выражением своего лица, в то время как Тэсс с его точки зрения явно переигрывала.
— Каждый цветок?! — восклицала она тем временем восторженно. — А можно мне посмотреть? — Она точно угадала, пусть даже и случайно, другой источник тщеславия и гордости Хибберта. — Это должно быть замечательно!
Жест самоуничижения, который он изобразил, еще более подчеркнул удовольствие, которое доставили хозяину слова Тэсс.
— Конечно! С удовольствием покажу вам мой сад. А вы не пойдете с нами, мистер Мальтрейверс?
Мальтрейверс вдруг проявил интерес к книгам серии «Наблюдатель», тем самым полностью проигнорировав прелести сада, и спросил, можно ли ему полистать их, пока они с Тэсс будут отсутствовать.
— Смотрите все, что пожелаете, — разрешил Хибберт. — Мисс Дэви, пойдемте.
Тэсс за спиной советника скорчила Мальтрейверсу идиотскую гримасу и вышла из комнаты. Мальтрейверс какое-то время слушал удаляющийся голос Хибберта, а затем мягко шагнул к шкафу, потянул на себя ручку. Шкаф оказался заперт, но соблазн обнаружить, насколько благосклонна к нему судьба, был непреодолим. Он оглядел комнату в надежде отыскать место, где мог бы храниться ключ.
В столе, в одном единственном выдвижном ящике, лежало лишь несколько листков бумаги и увеличительное стекло. Может быть, ключ в бюро под окном?
Бюро не заперто, а содержимое его разложено удручающе аккуратно. Мальтрейверс подумал, что излишняя аккуратность является признаком нездорового ума, и после нескольких минут исследования убедился: никакого ключа в ящиках бюро нет, в них лежали лишь книжные каталоги и листы писчей бумаги. Мальтрейверс выпрямился и уставился на бюро, пристально разглядывая каждую его деталь.