Милосердие спецназа
Шрифт:
— Ну, так может, пойдём, а? — Балагур машет рукой в ту сторону, куда мы шли. — А его высочество на ходу нам расскажет, чем же это они так недовольны сегодня-с.
— А если в рожу? — показываю Вовке кулак, а сам лыблюсь, как дурак.
— Мне-то за что? — искренне возмущается тот. — Я-то нормальный! Это эти вон, как будто только сейчас осознали, что значит слово мажор. Братва, — Балагур разводит руками и, шагнув спиной ко мне, а к народу передом, выдаёт: — Ну заключили вы договор с богом, ну загадали вы одно заветное желание, ну продали душу, при чём, заметьте, на
— Ой вот не надо, — неожиданно, спич прерывает Лаки. — С тобой полной ложкой даже дерьма не хлебнёшь. Ты же желудок, всё так и норовишь, сам всё схарчить.
— Кстати, а где Балагур? — задумчиво вопросив, прервал нарождающийся смех Хан.
— Чего? — Вовка аж подпрыгнул от такого, возмущено уставившись на Марата.
— Хм? А ведь верно, — тут же влез Маркони, — точно помню, наш тупенький был. А этот, наверное, Локи переодетый.
— Не-е-е, Локи внизу камень долбит, — замотал башкой Листик. И заныл: — А могли бы просто рвануть, Мажор, ну поговори с дедом.
— Достали, — расталкиваю парней и устремляюсь вперёд на поиски фонтана. Но всё-таки бросаю через плечо: — Пусть часок-другой помашут железками, а то взяли моду обзываться непотребными словами. Тоже мне реликты минувших эпох.
— А вот Мажор точно наш, — веско роняет Лаки.
И под весёлые смешки и подначки, рванули дальше искать фонтан. Всё-таки Вовка молодец, так вовремя наехал на парней. Это Марат давно был в курсе кто, кому и кем приходится. А ведь его это тоже выбило из колеи. Хотя и практически не заметно. Ну да ладно, главное, что мы нашли, где можно помыться.
Фонтан. Да. Вот с одной стороны громко сказано, а с другой как-то тихо. С одной стороны, вроде вода не брыжжет во все стороны, так как напора нет. Но с другой стороны очень даже бежит водичка. В центре, этого вполне себе монументального произведения каменного зодчества, этакого мини озера метров десяти в диаметре, стоят три бородатые, коренастые фигуры с секирами в руках. На плечах какая-то тарелка, с краёв которой, в три струи течёт вода. Хм…
— Это гномы? — тычет пальцем в двухметровых «коротышек» Балагур.
— Похожи, — поддерживает Витя-Тихоня.
— А чего такие здоровые? — интересуется Лаки.
— Искусство! — поясняет Витёк.
— И что? Как мыться-то? — Маркони пробует пальцем воду. — Ледяная.
— Охрень, ледяная! — соглашается Олег, решивший тоже попробовать пальцем водичку.
— Что делать будем? — Хан смотрит на меня. И тут же добавляет: — Ты не криви личико белое, старшина. Заболеем, Джинн тебя иметь будет, так что думай.
Вздыхаю и делаю то, что должен был сделать не я:
— Балагур, мне за тебя стыдно, — начинаю стягивать с себя грязные и вонючие шмотки.
— Чего опять я? — Вовка тычет пальцем в Олега: — Это Молот меня подставил, точно говорю.
— Эх, Вова, Вова, — остаюсь только в трусах. — Это же фонтан, а ты десантник. Стыдись.
— Стыдюсь, — согласился Балагур стягивая с себя
— И в темпе, парни, потом вылезаем и бегаем кругами вокруг фонтана, греемся, — раздаю ЦУ. И лезу в фонтан. Ох-хрен-н-не-еть!
А минут через десять, когда мы всем коллективом самозабвенно продолжали плескаться и стираться, не вылезая из такой замечательной водички, прозвучала умная фраза, которую естественно сказал я:
— Никогда не думал, что буду благодарен похмелью Степаныча.
Ну вы же помните, как тот начудил с настойками когда мы через речку зимой плавали? Так что мы теперь ещё те моржи оказывается. Лишь пару мгновений вода казалась ледяной, а потом ничего так — прохладненькая.
— Вылезайте, — раздалось командное рыканье капитана. — Термобаланс у вас конечно не чета простому люду. Но лучше знать меру. Вас только оставь без присмотру, так вы уже и с голым задом врагов встречать собрались. Почему все в фонтане? Где часовой? Ну я вас…
— Тут я, — раздался с крыши здания, за спиной Рогожина, голос Лаки. — Бдю!
— Хм… Как водичка? — решил спустить вопрос на тормозах командир. Похоже, сильно его накрыло. Вон даже Балагура не наказал.
— Всё хорошо, но пару маловато, — тут же пожалился Вовка, — и баб нету.
— Так, вылезли, оделись и отжиматься, нагонять температуру, заодно посохните. Балагур с хлопками, — и почесав затылок, усугубил: — за головой. Хотя чего это я? Все с хлопками сто раз. И двести обычных. Лаки, слезай, иди мойся. Я покараулю.
Глава четвёртая
Нет в жизни счастья, точно вам говорю. Только-только разогрелся, одёжка начала на мне сохнуть и нате здрасте вам. Нарисовалась добрая девочка Рита и давай чего-то нашёптывать Рогожину в ухо. Тот с внимательным видом послушал и отправил меня с ней, тормознув, когда проходил мимо него и шепнул на ухо:
— Держись… Морально я с тобой, — чем вызвал во мне нездоровое беспокойство.
Не думаю, что стряслось что-то из ряда вон выходящее, иначе Руслан бы и сам рванул туда. Но вот то, что конфетами меня кормить не будут, это точно. Ну, сами посудите, откуда в этом подземелье конфеты? Учитывая же то, что за мной пришла Валькирия, и Рогожин отправил меня с ней, да ещё и посочувствовал, думаю, ждёт меня встреча с Алёнкой. Которая, насколько я понял, ранена в самое чувствительное место — лицо.
Хм… Как-то неуютно становится, если вспомнить какого размера тараканы живут в её прелестной головке, то стоит готовиться к худшему. К чему? Да я-то, откуда знаю? Не забывайте, что в плюс к тому, что она ранена, у неё ещё и дочь старше меня возрастом. Ой, что-то мне начинает казаться, что с демонами страха не так и страшно. Хотя о чём это я? Когда ноги не подкашиваются от ужаса, это вполне себе милые существа. Не то, что Алёнкины тараканы, вот где монстры, так монстры. Кажется, я себе сейчас на придумываю ужасов, а окажется, что она просто всю свою долгую жизнь, мечтала перепехнуться в подвале полуразрушенного здания в древнем, подземном городе. А? Ведь может такое быть? Хотелось бы!