Милослава: (не)сложный выбор
Шрифт:
Итак, есть я — здоровая молодая женщина, вероятно, способная к деторождению, да еще внешне — типичный Браенг. Не то, чтобы это играло роль, но для бабки моя внешность была поводом для злорадства. И есть… кто есть от Оберлингов? Был бы рядом Кир, он бы мне поведал. А от бабки и Виолетты я ничего не добилась. Словом, где-то есть физически полноценный Оберлинг, находящийся в твердом разуме — пока. Что он останется психически здоровым, когда ему предъявят меня с этим бесовым контрактом, мне никто гарантировать не мог. В конце концов, после свадьбы это уже будет исключительно
А вообще я поняла, что Оберлинги поступили подло. В том, что свадьба не состоялась, не было вины Браенгов. В договоре оговаривалась гибель невесты либо жениха, а вот пропажи не было. Юридически Юлианна всё еще была невестой Оберлинга, ведь женой славского государя она не была. А вот возраст уже не позволял претендовать на жениха. Будь в договоре указанно ее имя, она бы с превеликим удовольствием стребовала себе жениха хоть в три раза моложе себя — исключительно из мести.
Признаться, если бы не моя роль, я бы искренне посочувствовала Браенгам. Но то, как они поступали со мной, вызывало у меня лишь ненависть.
Глава 2. Брак заключен
В один далеко не прекрасный день в наш (уже наш) дом постучал посыльный от короля. Всех Браенгов приглашали на традиционный королевский зимний маскарад. Не было ни малейшего сомнения, что там будут и Оберлинги.
Приглашение подразумевало три персоны, и Виолетта немедленно сказалась больной. Бал был любим всеми лордами, потому что при необходимости королевская казна предоставляла готовые костюмы. Ими могли воспользоваться как обнищавшие семейства, так и те, кто не желал быть узнан. Ими, естественно, воспользовалась и Юлианна, выбрав платье и на меня.
Не пойти я не могла — у Юлианны был второй браслет.
Юлианна была иронична и выбрала себе костюм Фатум — богини судьбы, чьим непременным атрибутом были часы. Я же должна была изображать то ли Метель, то ли Зиму — в светло-синем искрящемся платье, в маске, расшитой стеклярусом, и сетке на волосы. Мне было абсолютно безразличен наряд, но за сетку я испытывала нечто вроде благодарности — она немного скрывала мои безобразно короткие волосы.
В масках мы с бабкой были похожи как сестры — одного роста, одной фигуры. Даже кисти рук и форма ногтей были одинаковы. Юлианна в прохладе и безмятежности женской половины государева дворца прекрасно сохранилась. Не думаю, что у нее была дурная жизнь. Руки ее не выдавали возраста. Они не знали ни стирки, ни мытья полов, ни чистки овощей. Если бы не белоснежные волосы и скорбная складка вокруг губ, никто не дал бы ей больше сорока, а со спины так и вовсе она выглядела юной девой.
Очевидно, наше (нет, Браенгов) бедственное положение не было секретом для короля, а может о сём позаботился Кир, но в нужный срок нам прислали великолепную карету, установленную по зимнему времени на полозья. То есть я посчитала ее великолепной, потому что внутри нее был фаянсовый ящик с тлеющими углями, а на сидения и пол были выстланы мехом. Бабка только брезгливо скривилась.
— Что, у государевых наложниц экипажи были лучше? — не упустила случая я.
— Намного, — коротко ответила бабка,
— Ну так у кнессинок и таких не было, — ухмыльнулась я. — Мы на санях зимой ездили.
— Что от деревенских кнесов ждать, — хмыкнула Юлианна.
— Зато я на государевых балах свободно танцевала, — не осталась в долгу я. — А не подглядывала из-за шторки.
— Оно и видно, как ты танцевала, — насмешливо заметила бабка. — Как корова на льду. Ладно хоть сейчас в маске, не опозоришься. Впрочем, на маскарад ходят не для танцев.
— И для чего же?
— Для греха и разврата, разумеется, — пожала плечами Юлианна и, прежде чем я успела возмутиться, добавила. — И для заключения разных союзов.
Интересно, можно ли скомпрометироваться на балу? Попадать в скандальные ситуации я умею. Грех и разврат, ммм…
Ехали мы недолго — преимущество дома в столице. Сквозь заиндевелые окна увидела я очень мало: одни только фонари и окна домов. Признаю, Галлия более развита, чем Славия. В Галлии серебряные и медные рудники, алмазные и изумрудные копи, оружейные заводы и прочая металлургия.
И хотя с магией тут сложно: основное население — оборотни, а они не часто владеют магией, деньги делают мир вокруг более удобным. Для фонарей используют маг-накопители, для освещения жилищ маг-светильники, в столице и в других городах есть водопровод.
Маг-накопители — занятная вещь, универсальный источник энергии. Зарядить их может даже слабый маг, за это платятся небольшие деньги. В Славии такая возможность предоставлялась только в крупных городах, и мы никогда не упускали ее. Сдавали энергию всей семьей.
Королевский дворец сиял огнями — и откуда в Галлии столько магов? Неудивительно, что они потом в некоторые районы не могут призвать дождь или снег. Судя по расточительности столичных жителей, на провинцию просто не хватает ресурсов. Наш государь никогда не ставит свои прихоти выше потребностей населения.
— А Оберлинги — оборотни? — спросила я Юлианну.
— По большей частью частично, — ответила бабка. — Оттого и стараются брать в род чистых оборотниц, чтобы усилить кровь.
— А с магией у них что?
— Кто-то маг, кто-то нет, — пожала плечами Юлианна. — Как собственно и у нас. Кир — очень сильный воздушник, я — средний водник. У Виолетты и Аделаиды дар столь слаб, что его можно и вовсе не считать.
Мы поднялись по ступеням, где нас ждал человек в костюме хищной птицы, в котором я без труда узнала Кира. Он взял меня под руку и повел в бальную залу.
Никогда не любила такие сборища. Толпа действует на меня угнетающе. Шум от множества голосов, заглушающий даже музыку, бьет по голове не хуже оплеухи Юлианны.
Я, совершенно растерявшись, вцепилась в локоть Кирьяна, следуя за ним сквозь толпу. Слава богине, никаких танцев! Он завел меня в какой-то кабинет, где уже находился невысокий молодой человек с простым и открытым лицом в совершенно обычной одежде.
— Эстебан, приветствую, — кивнул Кир.
Мужчина кивнул в ответ. Очевидно, знакомы они были достаточно близко.