Милые чудовища
Шрифт:
– Вы ограбили костюмерную Лондонской оперы? – пошутила вдова, еще не зная, насколько точно попала в цель.
Сэр Бенедикт хитро прищурился и погрозил домовладелице пальцем:
– Уже чувствую, что мне будет у вас уютно. Хоум, свит хоум! [3] Это, май дир [4] , новейшая наука, маркетинг. До Князьгорода она пока не дошла.
– Вы правы, Бенедикт, в Великороссии пока еще не придумали ничего, что могло бы объяснить ваш наряд, – серебристо засмеялась женщина. Пусть новый жилец
3
Дом, милый дом! (англ.)
4
Моя дорогая (англ.).
– Ноу-ноу-ноу, Анфиса Ксаверьевна, итс э мэттер оф тайм [5] . Все очень просто. Чем больше я поражаю воображение людей, тем больше вызываю любопытства. Уверен, что скоро соседи спросят вас, кто я такой и чем занимаюсь. И вы им ответите…
– Мне и самой интересно, чем вы занимаетесь. Должно быть, этой новой наукой психологией, я читала в одном журнале…
– …и вы им ответите с гордостью, что у вас поселился один из лучших криптозоологов в мире!
– Но если вы зоолог, почему тогда сказали, что вашим соседям нельзя держать мелких животных? – спросила Анфиса Ксаверьевна, еще не до конца понимая страшный смысл только что услышанного.
5
Нет-нет-нет… это дело времени (англ.).
– Потому что крупные имеют дурную склонность их есть. Вот это поставьте сюда, – отвечал иностранец, не отрываясь от руководства переездом. – И я не зоолог, я криптозоолог.
– А это большая разница?
– Гигантская. Вы скоро убедитесь, когда она, попыхивая огнем и блестя чешуей, случайно заползет к вам в спальню. Книги в кабинет вон к тому шкафу, – продолжал командовать мальчиками сэр Бенедикт, проявляя при этом недюжинный педагогический талант. – И если ты еще раз засунешь в рот чучелу мантикоры палец, то хоть зубы ей почисти, что ли, а то ж как сдохла от отравления, никто так и не удосужился.
– Зачем вы меня пугаете, хотите, чтобы и тут вам отказали от квартиры? – возмутилась домовладелица, которой одновременно не хотелось лишаться и покоя, и выгодного жильца, но женщина пока не решила, что ей все-таки дороже.
– Хочу подготовить вас к рискам, связанным с моей профессией.
Анфиса Ксаверьевна обожгла его грозным взглядом, которого никак не ожидаешь от нежной блондинки, уперлась руками в бока и с мудростью, доступной немногим, решила проблему.
– Что ж, тогда и вы должны быть готовы к рискам, связанным с вашей профессией. За каждое животное, оказавшееся на втором этаже, на вас будет налагаться штраф в размере четверти суммы ежемесячной аренды.
– Мы так не договаривались! – отпрянул от нее Брут.
– Тогда самое время подписать договор.
Еще девчонкой Анфиса Ксаверьевна (тогда-то просто Анфиска Сарафанова) была бойкой на язык и могла так заговорить праздно зашедшего в тятенькину лавку покупателя, что несчастный выходил из ее дверей с ненужной ему штукой шерстяной материи и рулоном кружев.
Именно там оборотистая девица и познакомилась с будущим мужем, офицером Феликсом Рафаиловичем Любчиком, и уболтала справного красавца настолько, что тот вместо материи на шинель унес и из лавки, и из
Сейчас чутье подсказывало домовладелице, что с сэром Бенедиктом, несмотря на его рыцарское звание, слишком церемониться – себе во вред, ибо из рыцарского в нем пока была замечена только приставка перед именем, ну и, пожалуй, странная тяга к драконам, которые теперь глядели со множества фотографий, наводнивших дом. Иностранец то ли понимал по-русски хуже, чем говорил, то ли, что гораздо вероятнее, мнил себя большим оригиналом.
Когда с составлением договора было покончено – а в этом деле Анфиса Ксаверьевна тоже разбиралась неплохо, не забыв и про возможную порчу имущества, и про другие виды урона, а также предусмотрительно прописав свое право на тишину после девяти вечера, – не обговоренным остался всего лишь один небольшой нюанс.
– Сколько с вами будет слуг? В доме одно помещение для прислуги при кухне и одно на чердаке, но, если понадобится, я могу забрать Глафиру на свой этаж.
– Вы думаете, я доверил свое имущество уличным мальчишкам потому, что забочусь о том, как бы не перетрудился мой камердинер? – почти натурально удивился Брут.
– Так что же… у вас совсем нет слуги? – не поверила Анфиса Ксаверьевна.
– Что значит «совсем»? Если его нет, то, конечно же, его нет целиком… хотя последний идиот ушел от меня не вполне целым, – задумчиво протянул иностранец. – Сегодня утром сбежал, бродяга. Переезд, знаете ли, дело не для слабонервных.
– А сколько он у вас прослужил?
Сэр Бенедикт возвел глаза к потолку, что-то напряженно высчитывая.
– Четыре дня и двенадцать часов.
– Вы серьезно? – Анфиса Ксаверьевна всплеснула руками.
– Согласен, этот малый шел на князьгородский рекорд, большинство и того не продержались, но упаковка хомячка-троглодита и потеря части мизинца его доконали. Можно подумать, мизинец у него один! Не беспокойтесь, я уже послал в агентство домашней прислуги новый запрос. Уже к вечеру мне пришлют кого-нибудь более ловкого… ну или чуть менее трепетно относящегося к собственным пальцам.
И действительно, буквально через час на пороге флигеля в Пекарском переулке появился долговязый молодец с франтовато повязанным на шее платком и, видно, оттого с крайне развязными манерами.
Анфиса Ксаверьевна немедленно провела его в комнату, уже вставшую на путь преображения в кабинет криптозоолога, и застыла у входа, пытаясь понять, чем так запугивает своих камердинеров иностранец.
Со стороны казалось, сэр Бенедикт вел себя вполне сносно: обращался ко всей прислуге на «вы», считая, что тем самым воспитывает в ней чувство собственного достоинства. Правда, те же соображения нисколько не мешали ему ежесекундно оскорблять это свежевозникшее чувство. Но мало ли богатых самодуров в Князьгороде? И никто из них, между прочим, не страдал от отсутствия лакеев или горничных.
Присланный парень был странным: обладал каким-то неуловимо убегавшим вдаль взглядом, через слово называл Брута «вашим благородием» и при каждом ответе кланялся, чем почти мгновенно столкнул криптозоолога в пучину сарказма.
– Бог забыл выдать вам позвоночник? – спросил иностранец. – Отчего вы так вихляете?
– От усердия-с, – заявил молодой человек и вновь поклонился.
– Лучше проявите его, распаковывая мой гардероб, – махнул рукой на слугу иностранец, отпуская.
– Жуковат для такого дела, – поставил свой диагноз доктор, когда за новым камердинером хлопнула дверь. – Хотите поспорить, скольких рубашек я потом недосчитаюсь?