Милые чудовища
Шрифт:
Тогда я и рассказала ему о Зофьином муже, Руслане, и о Зофьином ридикюле. Ну не дура ли я сама?
Я думаю, вы догадываетесь, что было дальше. Джейк поверил мне насчет ридикюля, вот в чем беда. Мы же столько времени просидели у Зофьи, играя в «Эрудит». Зофья глаз не спускала с ридикюля. Даже в туалет ходила с ним. Скорее всего, она и спала с ридикюлем под подушкой.
Я не говорила ей, что рассказала все Джейку. Никому другому я никогда бы не рассказала. Даже Наташе. Даже Натали, самой ответственной
Что меня беспокоит — а вдруг Руслан или другой бальдезивурлекиец, или кто-нибудь живущий под холмом выйдет из ридикюля и встревожится, не увидев Зофью? Может быть, он пойдет искать ее и принесет ридикюль к ее дому. Может быть, они знают, что теперь за ридикюлем должна присматривать я. А может, не знают, просто возьмут и спрячут его где-нибудь. Может, кто-то принес ридикюль в библиотечное бюро находок, а дура-библиотекарша вызвала ФБР. И теперь ученые в Пентагоне изучают его. Ставят эксперименты. Если Джейк выйдет, они решат, что это шпион или суперкиборг, или инопланетянин, или еще кто-нибудь в этом роде. Просто так его ни за что не отпустят.
Все думают, что Джейк убежал из дому, все, кроме моей мамы, — она уверена, что он пробовал повторить еще один трюк Гудини и теперь лежит где-нибудь на дне озера. Она ничего такого не говорила, но я вижу, что она так думает. Без конца печет мне пирожные.
А случилось вот что — Джейк сказал:
— Можно это на секундочку?
Сказал так внезапно и просто, что застал Зофью врасплох. Она вытаскивала кошелек из ридикюля. Это было в понедельник утром, в фойе кинотеатра. Джейк стоял за стойкой буфета. Он там работал. На нем была дурацкая красная шляпа из картона и что-то среднее между фартуком и слюнявчиком. Он должен был спрашивать, не желаем ли мы экстра-порцию какой-нибудь газировки.
Джейк перегнулся через стойку и взял ридикюль прямо из рук Зофьи. Аккуратно закрыл его и опять открыл. Мне кажется, он открыл правильно. Мне кажется, он не попал к Сторожу во тьму.
— Я сейчас, — сказал он.
И вдруг его уже не было рядом. Были только я, Зофья и ридикюль, который лежал на стойке.
Если б я бросилась за Джейком, наверное, я догнала бы его. Но Зофья не зря так долго была хранительницей волшебного ридикюля. Она быстро сдернула его со стойки и сверкнула глазами на меня.
— Какой хулиган! — Зофья была в ярости. — По-моему, Женевьева, тебе лучше расстаться с ним.
— Дай мне ридикюль, — потребовала я. — Я пойду приведу Джейка.
— Женевьева, это не игрушка, — сказала Зофья. — Это не забава какая-нибудь. Это тебе не «Эрудит». Джейк вернется тогда, когда вернется. Если вообще вернется.
— Дай мне ридикюль, — сказала я. — Или я его отниму.
Зофья подняла
— Что ты хочешь сделать, Женевьева? Дать мне чем-нибудь по голове, да? Или ты хочешь украсть ридикюль? Ты хочешь уйти, а меня бросить здесь объяснять родителям, куда ты подевалась? Ты хочешь остаться без своих друзей? Когда ты вернешься, они уже закончат колледж. У них будет работа, дети, свои дома, а тебя они даже не узнают. Твоя мама будет старухой, а я вообще давно умру.
— Мне все равно, — сказала я. Села на старый розовый ковер в вестибюле и заплакала. Какая-то женщина с именной табличкой на лацкане подошла и спросила, все ли у нас в порядке. Ее звали Мисси. А может, табличка была чужая.
— Все хорошо, — сказала Зофья, — просто у внучки грипп.
Зофья взяла меня за руку и подняла с ковра. Она обняла меня за плечи, и мы вышли из кинотеатра. Даже не стали смотреть тот идиотский фильм. Мы с Зофьей вообще больше не ходили в кино. И я больше не хочу ничего смотреть. Дело в том, что я не могу смотреть фильмы, которые плохо заканчиваются. А в хорошие концы даже не знаю, верю или нет.
— У меня есть план, — сказала Зофья. — Искать Джейка пойду я. А ты останешься здесь и присмотришь за ридикюлем.
— Ты тоже не вернешься, — я еще горше заплакала. — Ну, или вернешься, когда мне будет уже сто лет, а Джейку так и останется шестнадцать!
— Все будет хорошо, — сказала Зофья. Если б только я могла вам рассказать, какая она тогда была красивая. И не важно, врала она или действительно знала, что все будет хорошо. Важно, с каким видом она это сказала. Чтобы так сказать, нужна либо абсолютная уверенность, либо все искусство очень искусной лгуньи.
— Мой план сработает. Только сначала надо зайти в библиотеку. Один из тех, кто живет под холмом, только что вернул детектив Агаты Кристи, надо его сдать.
— Значит, в библиотеку? — спросила я. — Может, еще домой пойдем, в «Эрудит» поиграем?
Наверное, вам кажется, что я просто язвила, и я действительно язвила. Но Зофья внимательно посмотрела на меня Она знала: если я начала язвить, значит, начала думать. Зофья поняла, что я догадалась — она просто тянет время. Поняла что я разрабатываю собственный план, очень похожий на тот, который она предложила, только посланцем в ридикюль там выступает не она, а я. Зофья поняла, что сейчас я работаю над разделом «Как?».
— Можно и в «Эрудит» поиграть, — сказала она. — Не забывай: когда не знаешь, что делать, никогда не вредно сыграть в «Эрудит». Все равно что погадать на «Книге перемен» или на чайных листьях.
— Пожалуйста, только давай быстрее, — сказала я.
Зофья еще раз внимательно посмотрела на меня.
— Женевьева, времени у нас хоть отбавляй. Если собираешься стать хранительницей ридикюля, ты должна всегда это помнить. Ты должна быть терпеливой. Ты умеешь быть терпеливой?