Милые обманщицы. Бессердечные
Шрифт:
Увидев в дверях Ханну, они обе вскочили на ноги и дуэтом пропели:
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – буркнула Ханна, продолжая расчесывать волосы. Изабель, естественно, поморщилась: она была гермофобом [2] и терпеть не могла, когда кто-то причесывался рядом с пищевыми продуктами.
Ханна плюхнулась на пустой стул и потянулась за кофе. Изабель с Кейт снова сели. Воцарилась напряженная тишина, словно Ханна помешала их разговору. Наверно, про нее сплетничали. С них станется.
2
Гермофобия –
Отец Ханны встречался с Изабель на протяжении многих лет – даже Эли успела познакомиться с Изабель и Кейт за несколько месяцев до своего исчезновения, – но жить в Роузвуд они приехали только после того, как мать Ханны перевели работать в Сингапур, а отец нашел работу в Филадельфии. Плохо уже то, что на Изабель отец решил жениться – она медсестра, да еще и повернута на искусственном загаре, – не чета эффектной и успешной матери Ханны. Кроме того, в качестве приложения имелась сводная сестрица – высокая худая девчонка… И что вообще ни в какие ворота не лезло – ровесница. С тех пор как Кейт поселилась здесь две недели назад, Ханне ежедневно приходилось терпеть ее пение в дэше, где она орала всякую белиберду из телешоу «Американский идол», нюхать ее вонючий бальзам для волос. Кейт делала его собственноручно из сырых яиц и клялась, что это придает шевелюре блеск. Дополнительно бесили дифирамбы отца в адрес Кейт. Тот хвалил ее за малейшие пустяки, словно это она была его настоящей дочерью. А еще Кейт переманила на свою сторону новых подпевал Ханны – Наоми Зиглер и Райли Вулф – и сказала Майку, что Ханна на спор пригласила его на свидание. Ханна в свою очередь всем объявила, что у Кейт герпес (на вечеринке, пару недель назад), так что, пожалуй, теперь они квиты.
– Хочешь дыню? – елейным голоском предложила Кейт, пододвигая к Ханне тарелку с дыней раздражающе худыми руками.
– Нет, спасибо, – отказалась Ханна таким же слащавым тоном. На вечеринке в «Рэдли» они вроде как объявили перемирие – Кейт даже улыбалась, видя сводную сестру вместе с Майком, – но Ханна не собиралась особо с ней любезничать.
Кейт вдруг охнула.
– Опа-а, – прошептала она, придвигая к своей тарелке утренний выпуск «Филадельфийского наблюдателя», открытого на странице с рубрикой «Мнения». Она попыталась сложить газету, пока Ханна не увидела заголовок, но было поздно. На развороте красовалась большая фотография, на которой Ханна, Спенсер, Эмили и Ария стояли перед горящим лесом. «Долго еще мы будем терпеть ложь? – вопрошал автор статьи. – Элисон ДиЛаурентис, по словам ее лучших подруг, восстала из мертвых».
– Мне так жаль, Ханна. – Кейт поставила на статью тарелку с творогом.
– Ерунда, – отмахнулась Ханна, стараясь скрыть смущение. И что за придурки эти журналисты? Можно подумать, в мире нет более важных событий. А ничего, что они дымом надышались?
Кейт взяла сочный кусочек дыни.
– Я хочу помочь, Хан. Если нужно, я могла бы защищать тебя перед прессой – выступала бы перед камерой и все такое. Ты только скажи.
– Спасибо, – с сарказмом в голосе поблагодарила Ханна. Ах-ах, какая забота. Потом, на той же полосе, она заметила выглядывавшее из-под тарелки фото Вилдена. «Полиция Роузвуда, – гласила подпись под снимком. – Они действительно делают все, что могут?»
Вот эту статейку не мешало бы прочитать. Может, Вилден и не убивал Эли, но в последнее время уж больно странно
– Ханна. Ты уже встала? Это хорошо.
Ханна обернулась. В дверном проеме стоял отец – в сорочке, застегнутой на все пуговицы, и брюках в тонкую полоску. Волосы его были все еще влажными после душа.
– Удели мне минутку. Нам нужно с тобой поговорить, – попросил он, наливая себе кофе.
Ханна опустила газету. Нам?
Мистер Марин подошел к столу и выдвинул стул. Ножки резко чиркнули о напольную плитку.
– Несколько дней назад со мной связался по электронной почте доктор Аткинсон.
Он смотрел на Ханну так, словно она сразу должна была понять, о ком идет речь.
– А кто это? – наконец спросила она.
– Школьный психолог, – сказала Изабель, у которой на все имелся готовый ответ. – Очень приятный человек. Кейт познакомилась с ним, когда совершала экскурсию по школе. Он настаивает, чтобы ученики обращались к нему просто по имени – Дейв.
Ханна с трудом сдержалась, чтобы не фыркнуть. Что, «умница» Кейт успела подлизаться ко всему персоналу школы во время своей ознакомительной экскурсии?
– Доктор Аткинсон говорит, что наблюдает за тобой в школе, – продолжал отец. – И он очень обеспокоен, Ханна. Он считает, что смерть Элисон и наезд вызвали у тебя посттравматический стресс.
Ханна болтала в чашке остатки кофе.
– ПТСР вроде же у солдат бывает?
Мистер Марин крутил на пальце тонкое платиновое кольцо – подарок Изабель. Сейчас он носил его на правой руке, а когда они поженятся, наденет на левую. Фу.
– Ну, посттравматический стресс может возникнуть у любого, кто пережил что-то ужасное, – объяснил он. – Обычно людей бросает в холодный пот, у них учащается сердцебиение и все такое. Они также снова и снова воспроизводят в сознании психотравмирующее событие.
Ханна водила пальцем по зернистой поверхности кухонного стола. Ну да, ей знакомы эти симптомы. Чаще всего в памяти всплывало, как Мона сбивает ее на своем джипе. Но, послушайте, от такого у кого хочешь башку снесет.
– Я прекрасно себя чувствую, – тоненьким голосом возразила она.
– Сначала я не придал значения его письму, – продолжал мистер Марин, – но вчера в больнице, перед тем как тебя выписали, решил спросить психиатра. Холодный пот и учащенное сердцебиение – не единственные симптомы ПТСР. Посттравматический стресс может проявляться по-разному. В том числе, например, в виде расстройства пищевого поведения.
– У меня нет проблем с питанием! – в ужасе воскликнула Ханна. – Я же всегда ем при вас!
Изабель прочистила горло, многозначительно глядя на Кейт. Та накручивала на палец прядь каштановых волос.
– Просто, Ханна… – Кейт обратила на Ханну взгляд своих огромных голубых глаз. – Ты же сама мне говорила.
У Ханны отвисла челюсть.
– Ты им рассказала? – Несколько недель назад – очевидно, в порыве минутного помешательства – Ханна призналась Кейт, что иногда у нее случаются приступы переедания, после которых она специально вызывает у себя рвоту.