Милый дом

Коул Тилли

Ведущий успокоил толпу.

– Мы просто хотели узнать, как ты?

Ромео прочистил горло.

– Лучше, спасибо, – коротко ответил он.

– Поддержка болельщиков тебя и твоей девушки была просто колоссальной. Ты хотел бы сказать что-то в ответ?

Я быстро взглянула на Элли и спросила:

– Поддержка была колоссальной?

Она сжала мою руку.

– Невероятной, дорогая.

Я кивнула, пытаясь справиться с эмоциями.

– Я… я… – Ромео провел рукой по лицу, не в силах что-либо

сказать, и Джимми-Дон приобнял его за плечи и прошептал что-то на ухо.

– Пуля? – ведущий с сочувствием в голосе настаивал на ответе.

Ромео глубоко вдохнул и поднял голову.

– Я не знаю, как отблагодарить всех за поддержку. Это меня действительно поразило. У «Алабамы» лучшие, мать его, болельщики в мире.

Толпа вновь взорвалась.

– Еще одно, Пуля, – сказал ведущий. Ромео коротко кивнул. Я видела, как неловко ему было давать интервью при всех. – Ты действительно считаешь, что удача благоволит тебе в этом году после – теперь уже знаменитого – поцелуя твоей девушки, а также последующих поцелуев на каждом домашнем матче?

Кэсс слегка подтолкнула меня локтем и зачмокала под ухом. Я покраснела, хихикнув.

Ромео озарился широкой, красивой улыбкой и через все поле посмотрел прямо на меня.

– Черт, да. Вся моя долбаная жизнь изменилась после того поцелуя, чувак. Вся моя жизнь изменилась в ту минуту, когда я встретил ее.

Остин, Рис и Джимми-Дон, хохоча, напрыгнули на Ромео, и ведущий повернулся к камере, с веселой улыбкой качая головой.

– Леди и джентльмены, поприветствуйте своих победителей: «Ааааалааабааааааааамаааааа Крииииимсооооон Тааааайд»!!!

С крыши полетели потоки конфетти, на весь стадион прогремели первые аккорды песни «Алабама – милый дом», и болельщики кинулись танцевать и праздновать на трибунах. Игроки подходили друг к другу, смеялись и обнимались, возле Ромео выстроилось полчище журналистов.

Все события этого дня эмоциональной тяжестью навалились на меня, и Кэсс, увидев, как я села, протянула мне флягу с самогоном.

– Глотни, тебе это нужно, подруга!

Закатив глаза, я взяла флягу и сделала небольшой глоток.

Да. И во второй раз это не стало лучше на вкус.

Лекси подбежала к нам с помпонами в руках.

– Молли! Ты пришла! – закричала она, и я, передав флягу Кэсс, перегнулась через рекламные щиты, чтобы ее обнять.

– Как ты, дорогая? – ласково спросила она.

– Лучше, спасибо. Рада вернуться домой.

Болельщики вдруг закричали еще громче, я подняла голову и увидела, что Ромео бежит ко мне, и, как всегда, камера следовала за ним.

Когда Ромео добежал до щитов, он взял меня и перетащил в свои объятия.

– Мы победили, детка!

– Я так тобой горжусь, – сказала я и нежно поцеловала его.

– Мне нужно побыть наедине с тобой. Немедленно, – твердо обозначил

он мне на ухо.

– Тебе разве не нужно побыть с командой? – спросила я, когда он быстро потащил меня в тоннель для игроков, игнорируя всех, кто попадался нам на пути.

– Ты хочешь всем им подарить победное шоу? – наклонившись ко мне, прошептал он. – Потому что сейчас я могу думать только о том, как окажусь в тебе, и независимо от того, где мы будем через тридцать минут, это произойдет.

– Нам нужно уходить… немедленно, – согласилась я.

– Рад, что мы нашли общий язык.

Глава 27

Ромео не произнес ни слова, пока мы ехали в отель, и я отчаянно ждала, когда он что-то скажет… хоть что-нибудь. Лучше бы он кричал на меня, злился, огорчался, но молчание, которое мне приходилось выносить, было медленной и мучительной пыткой.

После невероятно напряженного подъема на лифте мы вошли в роскошные апартаменты с огромной кроватью с балдахином и белоснежными простынями.

Кожу на затылке закололо. Я чувствовала Ромео у себя за спиной, он провел пальцем по моему позвоночнику. На нем все еще была мокрая футболка после игры, мы ушли так быстро, что он даже не озаботился снять форму. И то, что он был таким резким и грубым, только усиливало напряжение между нами.

Отведя мои длинные волосы за плечо, Ромео лизнул обнаженную кожу.

Я буквально вспыхнула.

Ромео развязал бретельки, и мое белое платье упало на пол, обнажая грудь и оставляя меня лишь в кружевных шортиках.

Я положила голову ему на плечо, и знакомое мятное дыхание опалило мою горячую кожу. Он прошелся пальцами по моим рукам, переплел их с моими и медленно положил наше слияние себе на затылок, вынуждая обнять за шею.

Я повернула голову навстречу его устам, и он обвел языком контур моих губ. Я застонала и закрыла глаза.

Ромео приоткрыл рот и нежно подразнил меня своим языком. Проскользил мозолистыми руками по моим ребрам и обхватил грудь. Я громко выдохнула и выгнулась.

– Ты больше никогда от меня не сбежишь, правда, Шекспир? – Его руки сильнее сжали мою грудь. – Правда! – рыкнул он.

– Да, никогда, – всхлипнула я, прижимаясь к нему спиной.

Ромео сменил эту пытку на нежный массаж и стал покусывать мою мочку ушка.

– Я скучал по тебе. Мне не понравилось думать, что ты никогда не вернешься. Я поклялся себе, что, если ты вернешься, я сделаю все, чтобы это было навсегда.

Мне нравилось, как он в мгновение ока переключался с доминирования на нежность.

Опустив руку к трусикам, он проник под кромку прямо к моему горячему местечку и резко втянул воздух.