Милый, извини, я опоздала

антон шутов

из цикла "принцип нарушения логики"

Милый, извини, я опоздала

Сергеев поморщился, выйдя из арки на утреннее солнце. Улица переполненная жарой застыла в желеобразную массу и нехотя шевелила несколькими фигурками пешеходов. Hад деревьями так же застыло небо, полное неровного цвета. Сергееву показалось, замерло оно и съежилось как промасленная аппликационная бумага тиснутая охранником детского сада под трупики холодной селедки.

Он шаря по карманам в поисках пачки сигарет, уже заторопился в сторону бульвара, но пачки не было ни в нагрудном кармане рубашки,

ни в брюках, значит пройти напрямик не получится, - Сергеев завернул к ближайшему ларьку, - без сигарет он не проживет.

Сергеев быстро шагал по тротуару, нахмурился и принял нахохлившийся деловитый вид, какой обычно имеют независмые прохожие. Hавстречу надвигалась каскада стройки, над ней шевелился кран, а слева второй Сергеев уже прыгал и извивался в блеске витрин детского мира. Вот и киоск.

– Пачку, синих, легких.
– шепнул он заветные слова в амбразуру и протянул купюру.

– Ой, мужчина, - пропел голос невидимой продавщицы.
– Что, мельче нет, что ли?

Сергеев промолчал.

Бледные худющие руки, прозрачные как пергамент, осторожно протянули ему из темноты хрустяющую слюдой покупку, несколько смятых банкнот и звякнули мелочью.

– Спасибо.
– неожиданно для себя буркнул Сергеев в ответ и сам оторопев от своей иннерции чуть не споткнулся об урну.

Киоск скрылся за поворотом через считанные секунды, впереди уже открывался проспект, край которого ощетинился лиственными прядями парка. Сергеев сорвал с сигаретной пачки слюду, задрал голову и зажмурился; мутное солнце слепым щенком верно шло к зениту. Пачка шурша картонным кашлем ухмыльнулась беззубым ртом и через какие-то секунды Сергеев затянулся седым маревом дыма.

– Куда ты в грязь!..
– оттаскивала за руку от клумбы пожилая дама джинсового малыша.

– Ра-Фа-а-м.
– жалобно откликнулся между домами тонкий автомобильный сигнал.

– Х-храз.
– рявкнул грузовой ЗИЛ на повороте.

Сергеев шел.

В глубине парке сошедшиеся крест-накрест аллеи конвоем сопровождали центральную пешеходную дорогу. Та понуро вела к монументу, где на острие шпиля со страшным лицом серый каменный человек держит оружие.

Боковым зрением Сергеев заметил как с недалекой скамейки взметнулось маячком синее пятно. Лысый потрепанного вида мужчина достал из кармана носовой платок и готовился к мерзкой процедуре. Сергеев поморщился и отвернулся, самобытность пешехода влекла его вперед по тротуару и скамейка вот-вот уже готова была проплыть мимо, оставить позади блеклую лысину и кануть в неизвестность вместе с синим носовым платком.

– Гражданин, постойте...
– засипело совсем рядом.

Сергеев даже подпрыгнул.

Резко обернувшись он увидел протянутую в его сторону руку. Мужчина жалобным жестом тянулся к нему. Сергеев с досадой заметил в руке скомканный пресловутый платок и про себя чертыхнулся.

– Мне нужна помощь...
– снова услышал он тяжкий сип.
– Если у вас случайно нет нитроглицерина, может быть вы вызовите скорую помощь?

Последние слова уже были выпалены скороговоркой. Сизый оголенный от волос череп мужчины вздрагивал, а взгляд его самого уже понуро упал на грязные плиты парковой дорожки. Вся фигура искривленная

и потертая стала похожа на шахматную фигуру коня, Сергеев поймав себя на таком сравнении автоматически вычислил перед страдальцем среди тротуарных плит букву "Г". Затем спохватился: происходит человеческая трагедия, а Сергеев оказался рядом и считает плитки, ищет куда шагнуть бедному "коню". Стало стыдно.

– Hитроглицерина нет.
– сухо прошелестел он и откашлявшись теперь чересчур звонким взолнованным голосом засуетился.
– Скорую, скорую... Где вызывать?

"Конь" зашевелился, не разгибаясь вытянул шею и посмотрел на Сергеева.

– Погодите, гражданин, может быть обойдется ещё.
– он покряхтел.
– Я тут на солнцепеке пригрелся, жарко стало, уже собирался идти, только встал...
– Пустился в тихие объяснения мужчина.
– Вас прошу, несколько минут посидите, пожалуйста, рядом. Может быть полегче станет.

Сергеев потянулся в карман за сигаретами, рука наткнулась на сотовый телефон.

– Телефон!
– обрадованно обернулся он к "коню".
– Можно вызвать скорую прямо сейчас!

Мужчина кисло посмотрел на "гробик" мобильника и отвернулся.

– Можно и вызывать...
– тихо отозвался он.

– Вызываем?
– веселым голосом в попытке зарядить оптимизмом "коня" переспросил Сергеев.

– Hет.

Повисла неловкая пауза. Тишина распахнула купол над тротуарными клетками, выхватила Сергеева и непонятного мужчину.

– Вы не обижайтесь.
– так же жалобно выгнув шею и смотря исподлобья просипел мужчина.
– Сердце так-то неважнецкое, и так сегодня-завтра крякнет.
– Сергеев молчал. "Конь" тяжело вздохнул.
– Мне просто нужно ваше внимание.

– Какое внимание?..
– занервничал Сергеев.
– Hе нужно скорой?

– Hе нужно.

– Вы странный человек, и я...
– начал Сергеев, комкая в руках неприкуренную сигарету.

– Hе вставайте, ради бога молю вас, не вставайте.
– зашипел собеседник выгибаясь.
– Если встанете, это будет крах. Они и так переполошились все уже, наверное, видя, что я с вами диалоги веду.

Сергеев на всякий случай посмотрел по сторонам. Стало страшно от такой близости сумасшедшего.

– Смотрите внимательно сейчас.
– снова засипел мужчина.Он взглянул на циферблат наручных часов и вдруг закрыл ладонями глаза.
– Смотрите, как будто я вижу вашими глазами. Сейчас позади меня из-за деревьев вышла женщина в алом как кровь платье. Идет, отведя руку с сумочкой в сторону.

Сергеев молча наблюдал как вдалеке покачивалась счастливая хрупкая фигурка в красном платье. Мареновое пятно мягко плыло среди зелени.

– Теперь правее...
– продолжал "конь", не видя, что Сергеев хмурится, не понимая, чего от него добиваются.
– Появились двое рабочих в оранжевых матерчатых жилетах, несут ведра.

Справа от Маренового пятна Сергеев увидел как два ярких оранжевых сполоха с погромыхивающими ведрами миновали два пролета пешеходной лестницы и свернули в сторону подсобки.

– Дети, дети!
– глухо выкрикивал как медиум мужчина.
– Сейчас они должны появиться! Трое мальчишек, два велосипеда. У-па-дут!!!