Мимик должен умереть!
Шрифт:
Я аж подскочил с кровати. Ты кого сгноить хочешь, перхоть с хера гамадрила? Алкоголь от выплеска адреналина махом выветрился из головы. Я проверил пистолет, надел запасной броник и кинулся на первый уровень.
– Стоять! Приходи завтра! – вскрикнул боец на посту у приемной командира и навел на меня автомат.
Я быстро, но не сильно, стукнул его прямым ударом в подбородок, и он упал. Вытащил обойму из его оружия и проверил – патрона в стволе не было. Обойму я взял с собой.
– Извини, – сказал потерявшему
Боец в отключке ничего не ответил. С пьяной улыбкой я зашел в кабинет Горы, сел в кресло перед его столом и положил на стол обойму.
– Что это? – спросил опешивший Гора.
– Боец на входе обронил, – пожал я плечами, – неаккуратный какой-то. И грубый. А зачем грубить?
Взводный встал со стула и начал двигаться мне за спину. Это мне совсем не понравилось.
– Стас, – я обратился к нему с улыбкой, – я три дня назад спас твоего брата. Он жив только благодаря моему хорошему отношению к тебе. И ты обещал этого никогда не забыть. Забыл уже? Я ведь могу забрать его жизнь так же, как и подарил.
Стас стоял нахмурившись, он не понимал, что ему делать. Было видно, что он хотел наказать меня за то, что я беспардонно ворвался в их разговор. Лейтенант, сморщив лоб, пытался просчитать последствия нападения на меня, и это у него не получалось. Он сильно боялся ошибиться.
– Да от тебя брагой несет, – выпалил он, – что ты себе позволяешь? У нас конфиденциальный разговор.
– Ну дак водку мне не продают, – повернулся я к Горе, так как понял, что Стас уже не решится напасть со спины, аргумент про брата сработал как надо. – Вот пришел узнать у боевых товарищей, уважаемых командиров, почему мне не продают водку?
Пока я отворачивался, Гора достал и положил на стол пистолет.
– Ты пьяный, – спокойно проговорил он, – может быть, завтра поговорим?
– Сегодня! – я покачал головой. – Если мы сегодня не поговорим, то завтра вас казнят по законам Балим.
У Горы заходили желваки по скулам, Стас подошел и сел в кресло рядом со мной и спросил:
– За что?
– Конкретно тебя – за предательство. Ты не послал мне помощь против черных штурмовиков. Бросил в бою. Свидетелей – половина базы…
– Но по уставу я могу так поступить, – ответил побледневший лейтенант, – их жизни угрожала бы опасность.
– Ты – Балим, и я – Балим, – произнес я, чеканя слова. – Про какой устав ты говоришь?
Стас замолчал, я видел, что в душе его бушуют эмоции. Но он сидел молча с бледным лицом и напряженной спиной.
– А ты, Гора, не спрашиваешь, за что пулю в свой тупой череп получишь? – повернулся я к командиру. – Сам знаешь, за что?
– Знаю, – серьезно кивнул Гора и убрал пистолет в кобуру на поясе, – поэтому и предлагаю за свежую голову завтра всё обсудить.
–
– Спрашивал, – кивнул Гора и улыбнулся, потому что, очевидно, нашел оправдание своей вины. – Мне только сегодня ответили по поводу твоего статуса. Консул лично ответил.
Гора показал мне след от удара на скуле: Консул бил аккуратно, но сильно.
– Тогда что? – спросил я с максимальной дружелюбностью.
– Был неправ, – ответил Гора, глядя мне в глаза.
– Ну если все и всё понимают, – я встал и взял в руку магазин от автомата, – я, пожалуй, пойду.
– Я с Профессором сам все улажу, – медленно проговорил Гора, – я знаю, что нужно…
– Нет, – я резко оборвал капитана, – одна дура, блин, уже уладила по ипанутому. Вы тут конченые дебилы все как один! Ни одного адекватного человека. И офицера.
– Да хватит ругаться, – примиряюще махнул руками Гора, – только пообещай мне, что не убьешь их. Они хорошие бойцы, лучшие во втором отряде…
– Да не переживай ты так! Я не собираюсь. Все сами выберут свою участь.
Мне важно было не дать никаких гарантий, чтобы потом не предъявили претензий. Гора расстроился, я видел это по его глазам. И еще я видел, что он заметил на ремне плазменный нож в штатных ножнах черных штурмовиков с символом молнии, который я специально надел перед визитом. Он знал, кто носит такое оружие, и понял, что его приятель – «лучший во втором взводе» – относительно меня, как минимум, не прав. А говоря по совести, полное брехло.
– Что теперь-то вам делить? – попытался как-то обелить Профессора Гора. – Нэлы все равно больше нет! Она в плену, и мы неизвестно когда её сможем обменять… На это уйдут годы.
Да ваша мать – Караганда! Почему события обгоняют меня на два шага?
– В ка-каком п-плену? – у меня даже язык начал заплетаться, то ли от браги, то ли еще от чего.
– Что сразу не сказали, твари? – вдруг взревел я, сам поражаясь своей реакции. А как поразились мои собеседники! Стас отскочил и потянулся к оружию, но вовремя одумался. А Гора отступил назад и в ожидании удара переставил ноги в бойцовскую стойку.
– Была перестрелка с имперцами, все погибли: и наши, и их бойцы. Выжила только Нэла, – быстро заговорил он, – черные штурмовики достигли места боя раньше нас. Они вывезли её на свою территорию.
– Ты связывался с ними?
– Да, они не готовы передать её нам. Все уляжется, и мы её выкупим.
– Давай выкупим прямо сейчас, – потребовал я. – Сколько они обычно берут?
– Обычно семь-восемь тысяч рублей. Если почувствуют наш интерес, то попросят десять тысяч максимум, – капитан задумался и сказал: