Мимик должен умереть!
Шрифт:
Атмосфера на симпозиуме была очень добродушная. Научники – люди позитивные, увлеченные и воспитанные. На севере стоял полярный день, - круглые сутки светло, и я после ужина решил прогуляться по окрестностям. Захотелось посмотреть на океан. А девушки мои пошли в жилой корпус на фуршет – «кокетничать с заумниками».
И вот тут меня и поймали врасплох морпехи. Сначала появилась тройка парней в черной форме. Один из них в грубой форме потребовал идти с ними. Я отвык за эти четыре дня от такого обращения. Пришлось одного вырубить прямым в подбородок. Второго сбить с ног резким рывком, третьего
Мне бы поднять в воздух «Комарика» и осмотреться, но я же подумал, что это банально пьяные любители приключений и тупо рванул к базе напрямки. Выскочили еще трое. Так я и пропустил хук слева. Потерял ориентацию на несколько секунд, а когда снова был готов действовать, на меня уже смотрели хищными дулами три пистолета.
Но не стреляли. И даже вежливо попросили не рыпаться. И я решил пока не рыпаться, а выслушать товарищей.
– Господин лейтенант, вы капитана извините. Вы нас неправильно поняли, – дружелюбно заговорил со мной сержант, – с вами хочет поговорить капитан Большого десантного корабля «Северная Пальмира» Денис Андреевич Занозин. А Виталий Денисович, его сын, опрометчиво проявил грубость, и возникла эта неконтролируемая ситуация.
– Ну а пушки-то зачем на меня навели? Вас же тут минимум шестеро.
– Чтобы остановить вас от необдуманной атаки, – пояснил сержант, – они не заряжены.
Он вытащил и показал пустую обойму.
– Пойдемте, капитан хочет просто поговорить.
За моей спиной шел и недовольно пыхтел брат Занозы. Ну или Заноза №2.
Я все-таки увидел море, после десяти минут прогулки по бетонной дороге мы достигли небольшой бухты, скрытой высоким скалистом берегом. У пирса стоял катерок, на него мне и предложили подняться. Ну пойдем, куда деваться, поговорить-то надо.
В кубрике нас ждал капитан Занозин-старший, крупный мужчина, с грубыми чертами лица, серыми глазами, абсолютно лысый, но с шикарными усами. Очевидно, усы – это его гордость. Он восседал за столом в своей монументальной темно-синей форме с золотыми эполетами и множеством орденов на груди. Морпехи встали за его спиной, сын сел рядом. Я спокойно устроился напротив и поздоровался.
– Если сделаешь что-нибудь плохое Кристинке, я тебя найду и убью, ты – скотина, – пообещал мне Заноза №2.
Я посмотрел на отца, он никак не отреагировал на выпад сына. Это плохо. Меня здесь не уважают. Ну это уже никуда не годится. Нельзя так разговор начинать.
Я призвал энергетическую броню станнума и вытащил плазменный нож, который, осветив помещение красными отблесками, завис в дециметре от лица брата Занозы.
Все дернулись за оружие. Даже миролюбивый сержант. Но я одним движением убрал доспех и нож. Точнее, убрал нож, а доспех сделал невидимым.
– Друзья, – доброжелательно заговорил я, – я просто показал вам свое оружие, чтобы остановить от необдуманной атаки. Так, вроде, сказал ваш сержант?
– Денис Андреевич, – обратился я к старому капитану, – ваш сын знает, что угроза жизни благородному в нашем государстве карается по закону?
– Ты же заключенный, какой ты благородный?! – перебил он меня.
–
И отец, и сын молчали, видимо, осознали, что ошиблись во мне и запугать меня не получится.
– Давайте начнем сначала. Я – Ветер, баронет Ветров Петр Сергеевич, – представился я, – а вы?
Они по очереди назвались, и я попросил объяснить причину их такого настойчивого желания поговорить.
– У нас был договор с Балим, – начал отец Занозы, – что у дочери будет все хорошо. Она будет защищена и службу пройдет в безопасности. А Кристина оказалась почему-то в вашем гареме. Это нарушение договоренностей. И мы бы хотели объясниться.
– Ну не в гареме, а в адъютантах, – поправил я его, – вашу дочь определили в подразделение, где управляют Балим, а не обычные бандиты. Её прикрепили к научному отделу, где достаточно безопасно. Дали должность адъютанта – какой-никакой статус. И живет она в моей комфортабельной квартире, в отдельной комнате, это спокойно и удобно. Вы должны понимать, что штрафники стоят на линии фронта, ведутся боевые действия. Это не тыловая часть, как Северный флот.
– Были ли у вас потери в ближайшее время? – ехидно поинтересовался Заноза №2.
– Да, – спокойно ответил я, – погибли восемь бойцов при перевозке новобранцев, семь из поисковой команды, три – в бытовой драке, еще восемь столкнулись с имперцами в «серой» зоне.
– А вы какой урон нанесли? – выдавил он из себя.
– Более пятисот бойцов врага были уничтожены за две последние недели, – честно ответил я, – из них четыре штурмовика из «Рассвета».
Брат Занозы хотел что-то сказать, но, пораскинув мозгами, заткнулся.
– Денис Андреевич, вас не устраивают условия пребывания Занозы? – я специально назвал Кристину её позывным, чтобы они поняли хоть чуть-чуть, что она не на свободе, а в тюрьме, причем там, где могут убить и свои, и чужие.
– Если хотите, она может быть переведена в стрелки, через пару лет получит чин сержанта, будет жить в казарме с клопами или снимать комнатку на третьем ярусе среди уголовников с пожизненным сроком заключения. Это проживание тоже можно назвать безопасным и приемлемым, – я переводил взгляд с одного на другого, – мы можем с вами договориться и таким образом. Но вот сообщить об изменениях в её судьбе я предлагаю вам самим. Глядя ей в глаза. Вам подходит?
– Какие еще есть варианты? – спросил отец.
– У меня нет, – я развел руками, – командир и заместитель на базе – мои люди. Они предложили лучший вариант. Да и урки, зная, что она, как вы говорите, в моем гареме, к ней не полезут. Если вы не согласны с моими вариантами, то свяжитесь с человеком, которому платили в Балим и предложите свои варианты.
– Мы хотим ей добра, ты же должен понимать, – произнес отец.
– Дак спросите, что она хочет, – перебил я его. – У неё сейчас все хорошо. Лучше не будет. Срок пожизненный. Что вы хотите от меня? Вам надо было раньше вопросы порешать с судом.