Мимик должен умереть!
Шрифт:
Да какие они, твари, быстрые! В грудь прилетела очередь из автомата. Я выскочил прямо на вражеского бойца. Резко упал за бетонный блок. Опять направил нож вдоль земли на высоте десяти сантиметров. Враг вскрикнул и упал.
– Что, турист, тяжело без ножек? – заорал я и быстро отполз за кучу мусора. Ба-бам! Ба-бам! В моем бывшем укрытии раздались два взрыва. Наверху что-то блеснуло, и я поднял глаза. Ничего себе Караганда! Большой беспилотник самолетного типа снижался из-за пояса облаков. От него отделилась ракета и направилась в сторону позиции снайперов.
–
Большой беспилотник и большая ракета. Тоже такой хочу! Где дают? Рванет сейчас не слабо. Точно! Я вспомнил, что просили покинуть квадрат, но времени не оставалось. Спастись я не успевал.
– Максим, уходите на хер! Вниз! – крикнул я своим бойцам в засаде. – Потом точка четыре!
А мне уже поздно дергаться… Целостность брони – 27%. Я побежал, не разбирая дороги. В спину – тук-тук-тук – забарабанили пули. «Комарик» взмыл вверх и показал, как ракета взорвалась яркой вспышкой, поглотившей все здание со снайперами. Соседние постройки мгновенно сложились как карточный домик. Я отозвал и убрал в хранилище дрон, запрыгнул за показавшиеся мне крепкими бетонные развалины в три этажа, обогнул кучу строительного мусора, лег на живот и закрыл руками голову. Все как учили! Ба-дам! До меня дошла ударная волна. Вся грязь, что была на земле, поднялась в воздух, меня отбросило, перевернуло в воздухе несколько раз, а потом сверху прилетела бетонная плита. Перед глазами разноцветные огоньки. Мир потух, я потерял сознание. Всё! Конец баталии…
Очнулся от того, что меня тащили, взяв за руки и за ноги. Перед глазами небо. Синее, синее. Ни облачка. Хотя во время схватки было пасмурно. Это сколько же я провалялся, ну-ка? Целостность брони – 2%. Четыре часа прошло. Я заржал, отхаркивая кровью. Все вернулось на круги своя. Нет у меня больше брони станнума. Недолго послужила. Просто её хозяин лезет во все дыры, такой... Даже слово поприличнее подобрать не могу. Сказочный, в общем, «специалист».
Я сфокусировал взгляд на бойцах, которые меня тащили. Да ваша жесть Караганда! Это был не Максим со своими бойцами. Это были черные штурмовики.
– Куда вы меня тащите, киборги? – только и прохрипел я.
– На вашу точку четыре, – глухо ответил незнакомец из-под закрытого шлема.
– Бросайте! – скомандовал я.
Они и бросили. Спину пробило. Прямо на камень бросили.
– Да что ж такое! – скривился я от боли.
– Мы не смогли пробить твою защиту, чтобы вколоть медицину, на тебе надета энергоброня, – заговорил штурмовик, – сам себе вколи. Есть?
– Есть!
Я достал аптечку и навтыкал инъектором все, что можно. Даже от тромбоза. На всякий случай.
– Жив? – спросил командир штурмовиков. – Почему не покинул квадрат?
– Дак туристы за мной бы ушли, – я закашлялся, легкие болели, – а так все там лежат. Тепленькие…
– Мы уходим, а ты вызывай своих.
– Спасибо, парни.
– Будь!
Попробовал вызвать отряд, в рации – тишина. Рассмотрел свой навороченный аппарат связи – пробит в трех местах осколками. Ну все, отпахал свое. Недолго я пробыл крутым
Ко мне пришел квад с Дашей, она кинулась обниматься, а я зло насупился, вспомнив рассказ Максима.
– Что? – спросила она, удивленная моей реакцией.
Я внимательно посмотрел: она была искренне рада, что я выбрался живым. Взрыв отряд слышал. За четыре часа, пока меня ждали, Даша вся извелась. Да и другие перенервничали. Но приказ на эвакуацию все послушно исполняли.
– Что? – она всматривалась в мое лицо, пытаясь понять, почему я раздражен.
– Ничего, – я постарался ответить нейтрально.
– ДА ЧТО? – она чуть не заревела, ну понятно, нервы.
– Потом, – отмахнулся я.
Меня дотащили до точки четыре, сам я идти пока не мог. Выбрались и ладно. Два стареньких ржавых бэтээра, присланных Стасом, помогли нам с эвакуацией. На базе меня определили в госпиталь из-за травмы позвоночника. Вкололи этот самый дорогущий «КАРМ», которым лечил тогда Дашу, и я сразу выздоровел. Люба говорила, что пару недель пролежу. Но я вышел через два дня. Всё это время Даша просидела в госпитале у моей койки. Держала за руку с печальным видом, все корила себя, что не пошла вместе со мной в этот бой. Но я быстро объяснил ей, что у неё шансов выжить не было.
Убедил всего одним аргументом: «Целостность брони упала с 68 до 2%. Все понятно?». Вроде успокоилась после такого ответа. Но иногда тревожно смотрела на меня с немым вопросом – что в бою вдруг произошло, что я стал таким холодным при нашей встрече?
А вот Максим к точке эвакуации не вышел. Он и на мое предупреждение о взрыве не ответил. Возможно, к этому времени его группа была уже мертва. Нескоро узнаем. Взрыв разрушил все, что можно было разрушить, а что можно засыпать – засыпал.
Как мне сказали, через два часа после того, как меня нашли, империя отбомбилась по зоне Нижнего рынка тяжелыми бетонобойными бомбами и ракетами. Там теперь пустынный ландшафт как на Месяце, спутнике нашей планеты. Думаю, это «Рассвет» заметал следы, чтобы никто никогда не понял, что конкретно случилось во время боя. Оно и понятно, погибли минимум два десятка хорошо подготовленных британских разведчиков. А бриты точно будут искать и крайних, и виноватых. Имперцы сделали все, чтобы искали они долго и с большим трудом.
Про совместную работу с «Рассветом» никому рассказывать не стал, я же не идиот, чтобы так подставляться. Стас поинтересовался, что взорвалось, и я пожаловался на его термобарическую ракету, которая, возможно, подожгла полость с метаном. Он же не знал, что полученную ракету я приберег и она ждет своего часа в моем хранилище. Мне он не очень поверил, но других версий все равно не высказывалось, так что официально зафиксировали эту. Дескать, там мародерами велись раскопки, скопился метан, он и разнес все в пух и прах. А потом имперцы добавили разгрома многотонными бомбами.