Мимикрия в СССР
Шрифт:
Скоро Игоря призвали и он пришел прощаться.
— Ну что, взяли с собой справочник по военному делу Швейка? — спросила я.
— К сожалению, нет, в походной сумке не оказалось места.
Перед самой войной нашего инженера по организации труда перевели на постоянную работу в обком партии и на его место поступила женщина-инженер, еврейка. Она тоже партийная, но не из заядлых; очень увлекается своей работой и наш с ней разговор вращается главным образом около комбината. Сегодня она пришла очень расстроенная.
— В. А., вы видели, как много беженцев
— Я видела нескольких на базаре.
— Что там на базаре! Вы пойдите посмотрите, сколько их на вокзале ждут пересадки.
— А вы ходили?
— Ходила, вчера вечером. Мне сказали, что беженцы главным образом евреи с Западной Украины и я пошла посмотреть и поговорить.
Я тоже слышала, что беженцы главным образом евреи из Западной Украины; их легко отличить по одежде. Одежда, хотя измятая и запачканная, заметно лучшего качества, чем у советских граждан. Беженцев из советских областей не было. Люди, смеясь, говорили, что прожженные советские граждане могут бежать только "отсюда".
— Что же вы узнали?
— Все говорят, что немцы особенно жестоко обращаются с евреями.
— Но ведь, судя по газетам, они жестоко обращаются со всеми. Вот во вчерашней сводке сказали, как много было убито мирных жителей в Житомире; не было сказано, что были убиты только евреи.
— В сводках не вдаются в подробности. Я и раньше слышала, что немцы особенно злы к евреям, вчера я пошла проверить эти слухи. Меня это беспокоит. Я, конечно, эвакуируюсь в первую очередь, ну а вдруг город будет занят внезапно, парашютным десантом, а у меня маленькие дети. Меня это страшно беспокоит… Вы знаете, я даже недавно пыталась переменить фамилию детям, то есть передать им имя отца, но, оказывается, это не так просто сделать, это берет много времени. Нужно сперва опубликовать об этом в газете, потом ждать определенный срок, а потом уже проводить все бумажные формальности.
— А отец русский?
— Да, он донской казак.
— И он согласился, чтобы дети носили вашу фамилию?
— Ему все равно, а мне моя фамилия дорога. Моя семья большая и дружная и я хотела, чтобы мои дети принадлежали к ней не только по крови, но и по имени. Теперь я собираюсь послать детей в станицу, к сестре мужа, но какой смысл посылать их туда, если у них типичная еврейская фамилия — Гинзбург.
— Кто там будет спрашивать фамилию? Люди будут знать, что это дети ее брата, вот и все.
— Будут разного рода регистрации: для получения карточек и тому подобное. Да и надежнее, если они смогут доказать, кто они такие.
— Но это же невероятно, чтобы немцы убивали только евреев! Невозможно себе даже представить, что будут жестокости к ни в чем неповинным людям только потому, что они принадлежат к другой расе.
— Мне тоже это кажется невероятным, но это то, что говорят беженцы, а они кое-что видели. А потом, вот бывали же в России еврейские погромы…
— Я об этом слышала, но это было другое дело. Погром, это был грабеж, хулиганы и грабители собирались в шайки и шли грабить.
— Почему евреев?
— Потому, что они выделялись правительством в особую категорию, были неравноправными. Хулиганье и считало, что их грабить безопаснее. Точно так же громили "буржуев" в первые годы революции. Были
— Если кто захочет, то разберется. Если бы не дети, я бы не беспокоилась, у меня много друзей в городе и можно будет просто пережить у них в случае чего.
— Что думает ваш муж по этому поводу?
— Он на фронте.
Беженцы в Ростове не оседали, они пробирались дальше на юг или на восток. Довольно много их приехало в Ессентуки, и половина бабушкиного дома была реквизирована для них. Она прислала нам письмо, прося приехать и забрать бывшую у нее в то время Наташу. Сережа поехал за ней и, когда они возвратились, Наташины первые слова ко мне были:
— Мама, знаешь, какая новость? У меня в голове поселились козявки!
— Нечего сказать, приятная новость! От кого же ты набралась козявок?
— Они перелезли ко мне от беженских детей. У бабушки теперь в доме много детей. Семь!
От вшей избавиться было нетрудно, но с гнидами пришлось повозиться. Их надо было снимать с волос каждую отдельно.
Сережа рассказал мне, как Наташа удивила бабушку. Раз ночью она разбудила бабушку:
— Бабушка, пожалуйста, не рычи, мне страшно!
Бабушка часто храпела по ночам, но никак не ожидала, что ее храп похож на рычание.
Сегодня в первый раз бомбили город и есть жертвы. Бомбы были сброшены на толпу, которая собралась возле магазина на главной улице, где начали выдавать сахар по детским карточкам. Погибло несколько десятков человек, среди них дети. До этого ходили слухи, что немцы бомбят только военные объекты и точность попадания у них очень хорошая, а так как почти все крупные предприятия находятся за городом, жители не боялись и ходили в городе по своим делам даже во время воздушной тревоги, бранясь с дружинниками и милиционерами, загонявшими их в убежища. Перед сегодняшней бомбежкой даже не было воздушной тревоги.
Когда радио кричало о "тоталитарной" войне, мы не очень-то верили. В тылу, далеко от военных действий, приказ рыть щели, делать убежища и даже прятаться в убежища во время воздушной тревоги многие не принимали всерьез, считая все это проявлением административного усердия городских властей. "Дал, мол, приказ Сталин рыть щели в прифронтовых городах, а активисты теперь по всей стране заставляют население рыть щели, стараясь перевыполнить норму!" Теперь же дело оборачивалось так, что к воздушной тревоге нужно прислушиваться и иметь наготове места, куда прятаться вовремя. Там где упали бомбы никаких военных объектов поблизости не было. "Мессершмит", бросивший бомбы, летел сравнительно низко и объяснение данное по радио, было приемлемо: "Немецкий летчик бросил бомбу, увидав толпу; у них есть приказ бомбить мирное население для дезорганизации тыла".