Мимолетная страсть

Корнуолл Лесия

Финеасу хотелось как следует врезать зятю кулаком, чтобы согнать эту самодовольную усмешку с его лица, но тот говорил правду, и он предпочел перевести разговор в более безопасное русло:

— Выяснили что-нибудь насчет ночных дел Мейтленда в гостинице «Боцманская красотка»?

Адам снова опустился в кресло.

— Еще нет, но один из моих матросов работает на владельца. Он сразу же сообщит мне, если узнает что-нибудь важное. Однако это займет какое-то время, а ведь существуют и более быстрые пути к тому,

чтобы выяснить все необходимое.

Финеас проигнорировал этот намек.

— Твой человек знает в лицо Чарлза или Филиппа Реншоу?

— Нет, но Гиббс поймет, что перед ним джентльмен, если увидит его, в особенности если тот окажется не у места, как русалка в сети с селедкой.

Финеас не посмеялся над шуткой, Адам разочарованно нахмурился и заерзал в кресле.

— Ты на пределе, Фин, — сказал он. — Это меня тревожит. Изабель может знать что-нибудь такое, что значительно ускорит наше расследование.

— Изабель Мейтленд — подруга Марианны, Адам. Что скажет по этому поводу твоя жена?

— Думаешь, Изабель расскажет ей? — спросил тот. — Дамы вряд ли обсуждают свои постельные подвиги. Женщины по натуре скрытны, когда дело касается интимных вопросов.

— Это ты скрытный, Адам. А Марианна напоминает мне сыщика на задании, который должен вынюхать все секреты Лондона. И если дамы не говорят о своих приключениях, моя миссия невыполнима.

— Марианна не сплетничает, она просто очень наблюдательна. И если выражаться деликатно, это в крови у всех Арчеров.

Адам недолго выдерживал насмешливый взгляд Финеаса. Он встал и подошел к окну, выглянув на улицу.

— Ну ладно, забудь об Изабель. Полагаю, у каждого человека есть предел того, на что он способен ради страны. Я тебя не виню.

Он повернулся с неприятным блеском в глазах, Финеас невольно сжал зубы.

— Есть другой способ, мы можем использовать Миранду. Чарлз Мейтленд жаждет на ней жениться. Она будет наживкой, заманим его и…

— Нет! — отрезал Финеас. В нем боролись ненависть к Чарлзу и неприязнь к Адаму.

— Нет? — негромко переспросил Адам, ожидая, что теперь Финеас согласится на Изабель, но тот промолчал.

— Чарлз опасный человек, Адам. Я провел много лет вдали от семьи ради их безопасности. Использовать Миранду? Исключено.

— Понятно. В таком случае остается только покувыркаться с вдовой, тебе не кажется?

— Ты когда-нибудь думаешь о чем-то другом, а не только о том, что можешь использовать в своих целях? — рассердился Финеас.

— Не в моих целях, старина. Ради Англии.

В дверь постучались.

— Входите! — сказал Адам.

Вошел дворецкий и поклонился.

— Ее милость приглашает вас к чаю, милорд. Гости уже здесь.

— Благодарю, Норткотт. Мы уже спускаемся. Идем со мной, Фин.

— И кто пришел? — поправляя сюртук, поинтересовался Финеас.

Адам ухмыльнулся:

— Изабель

Мейтленд.

— Надеюсь, вы не против чая в утренней гостиной, — говорила Марианна, впуская Изабель в солнечную желтую комнату.

Мебель в гостиной была не столько модной, сколько удобной, окна широко распахнуты, чтобы иметь возможность насладиться теплым деньком и прелестным видом на сад.

— Добрый день, леди Изабель, — встал, приветствуя ее, Гилберт Филдинг.

— Вы же помните мистера Филдинга, Изабель? — щебетала Марианна.

— Да, конечно. Очень приятно снова видеть вас, мистер Филдинг.

— Ведь правда? — просияла Марианна. — Ну вот, Изабель, вы садитесь тут, а мистер Филдинг может сесть в кресло рядом. Вот сюда. Уютно, да?

Изабель села, отметив про себя, что Гилберт Филдинг чувствует себя в такой интимной обстановке довольно неловко.

— Разве не нужно выделить место для леди Миранды? — спросил он.

— О, Миранды не будет сегодня с нами, — ответила Марианна. — Но Адам скоро спустится, и мы все чудесно разделимся на пары, как голубки.

Голубки? Изабель почувствовала, как в лицо ей бросился жар, а Гилберт Филдинг закашлялся, и щеки у него запылали, как ее собственные.

Наконец появился Адам.

— Вот ты где, дорогая! А я искал тебя в салоне. Разве не для того мы его отделывали заново, чтобы ты могла хвастаться гостям? — Он поцеловал жену в щеку.

Позади него в дверях появился Блэквуд. Сердце Изабель замерло.

Он холодно глянул на нее и устремил тяжелый суровый взор на Филдинга. Изабель вновь смогла сделать вдох. Не чувствуя на себе его взгляда, она сложила руки на коленях и спокойно улыбнулась.

Блэквуд уселся напротив, в нескольких футах, одновременно и слишком близко, и слишком далеко. Изабель ощущала каждое его незначительное движение, слышала каждый вдох, но, похоже, ему было все равно. Блэквуд небрежно скрестил ноги и нахмурился, глядя на Гилберта Филдинга. Складывалось впечатление, что он измеряет холодным взором расстояние между креслом Гилберта и своим. На челюсти его играли желваки.

Может быть, сердится, что Гилберт пытался украсть у Миранды поцелуй? Что бы там ни было, львиную долю внимания он отдавал сегодня Гилберту, и Изабель казалось, что ее лишили солнечного света.

— Я не ожидала увидеть сегодня тебя, Финеас, — сказала Марианна. — Ты пришел по делу или явился, чтобы Адам смог пойти поиграть?

— Мне требуется какая-то причина для визита?

— Ну конечно, нет, но если бы я знала, что гостей будет так много, то приказала бы накрыть чай в большой гостиной, — ответила Марианна. — Я ждала только Изабель и мистера Филдинга и попросила Норткотта позвать Адама для равного числа — двое мужчин и две женщины.

Голубки, вспомнила Изабель. А теперь среди них еще и ястреб.