Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона!
Шрифт:
– Спасибо, но сейчас таковых не наблюдается. А просто подгонять пиджак неохота.
– Что? Какой пиджак? – не поняла старая леди.
– «Подогнать пиджак» – это такое блатное выражение, означает взять с собой какого-нибудь мужчину просто, чтобы был рядом, для приличия или солидности.
– Боже мой! Знаете, дружочек, я иногда совсем не понимаю нынешний язык.
Утром в день рождения соседки я увидела в окно, как к подъезду подкатил коричневый джип-тойота, откуда вылезли трое мужчин. Я сразу поняла – это они, сыновья. Все трое с цветами и коробками. Я порадовалась за милую женщину. И подумала,
Но с утра начались неприятности. Захворала Светлана. Позвонила совершенно осипшим голосом, сказала, что у нее температура тридцать восемь и пять. Потом выяснилось, что отпал крупный рекламодатель и замены пока не было видно даже на горизонте.
– Фаинчик, – сказала Анита, по такому случаю приехавшая в редакцию. – Придется сокращать зарплаты.
– Анита, я все понимаю, но, может, можно еще как-то вывернуться?
– Как? Как вывернуться? Можно уволить несколько человек, и тогда обойдемся пока без сокращения.
– Ну, на мой взгляд, лучше все-таки сократить зарплату, чем увольнять. Куда сейчас уволенным податься? А так все же хоть что-то у людей будет.
– Я тоже так думаю, но ты все-таки прикинь, без кого мы сможем обойтись, пока превентивно. Кризис только разворачивается, и если мы хотим сохранить журнал…
– Нет, я пока и думать на эту тему не стану, пусть все идет как идет. Объявим о сокращении зарплаты, кстати, я прошу тебя объявить об этом, лично.
– Почему? Объявишь от моего имени.
– Анита, ты здесь бываешь редко, и вообще ты как Бог и царь, высоко и далеко, а я тут каждый день, на меня и так все шишки валятся…
– Хорошо, поняла. Тогда назначь собрание на пять, у меня как раз будет два часа перерыва, я заеду.
– А может, не надо собрания, а, так сказать, в рабочем порядке?
– Но если в рабочем порядке, то все шишки уж точно на тебя свалятся.
– Тоже верно. Хорошо. Только мне в полчетвертого надо будет на часок отлучиться.
– Куда это?
– В салон красоты.
– А что за случай?
– Юбилей нашей старой леди.
– Сколько лет?
– Семьдесят пять.
– С ума сойти. Слушай, надо ей что-то подарить от журнала.
– Ой, это было бы здорово, но что?
– У меня есть новая сумка Гуччи. Это рекламный дар, я хотела отдать ее в премиальный фонд, но раз такое дело… Как думаешь, она оценит?
– Думаю, да.
– Отлично. А ты что ей даришь?
– Она попросила новый электрочайник. Ну и цветы, конечно.
– Вот и славно. Я сейчас уже убегаю,
– Нет, конечно.
– Фаин, по какому случаю сбор? – спросил фотограф Веня, столкнувшись со мной в коридоре.
– Не знаю, Анита скажет.
– Кризис-шмизис, будут увольнять! А я и сам уйду! На вольные хлеба! Что мне тут ловить?
– Дело твое. Может, и я скоро уйду.
– А есть куда?
– Нет.
– Тогда журналу кирдык. Но я тебя понимаю. Какая-то в державе нашей гниль завелась, как-то пованивать стало, а вот откуда, пока не разберусь.
– Вот-вот, и я тоже.
– Ой врешь, подруга! По глазам вижу, уж ты-то разобралась. И я дам тебе прощальный совет: гони в шею, не жалей! Воздух чище будет.
– Я пока не знаю, кого гнать.
– Ну-ну!
– Фаина, сегодня все мужики будут твои! – сказал мне стилист Яшенька. – О такой коже, как у тебя, можно только мечтать. Извини за банальное сравнение, но это персик!
На собрании Анита объявила о сокращении зарплаты. Все вздохнули с облегчением – лучше получать меньше, чем вообще потерять работу.
– Себе-то небось не сократят, – сказал кто-то, когда собрание закончилось.
– А вот и зря говоришь, – ответила бухгалтерша Антонина Антоновна. – И Фаине и Аните тоже сокращаем. Всем.
– Да ладно, им это сокращение семечки. Они и не заметят.
Такие разговоры у нас в порядке вещей, я не стала обращать внимания и пошла к себе, пора было переодеваться и ехать на юбилей. По дороге еще надо купить цветы. Я открыла шкаф в приемной, куда повесила платье, и обмерла. Платье, мое любимое платье, было изрезано в клочья, а белое кожаное пальто залито чем-то черным. Из кабинета вышла Анита.
– Фаинчик, что с тобой?
Я молча указала ей на шкаф.
– Так! Это кто же у нас старается? Узнаю, выгоню в одночасье! Ты догадываешься?
– Нет. Я думала, мышь мне подсунула Эстерсита, но сегодня она больна…
– Какую мышь?
– Дохлую. Я нашла в столе дохлую мышь.
– Какая мерзость… А почему ты мне не сказала?
– А зачем?
– Только не вздумай реветь! Испортишь потрясающий макияж.
– А зачем он мне нужен? Куда я пойду?
– Можно подумать, это твое единственное платье!
– Но самое лучшее… Подарок отца… Шанель… А пальто… Как жалко… И вообще, у меня такое настроение сейчас… Анита, знаешь, я уйду из журнала.
– Куда это ты уйдешь? Не вздумай! Еще чего! Я найду эту мерзавку, такие истории надо пресекать в самом начале. Вот увидишь, в понедельник я все выясню. И выгоню без жалости. А сейчас возьми мой плащ и быстро езжай домой. Позвони леди и предупреди, что немного задержишься, ты привезешь ей подарок от журнала, скажешь, из-за него и задержалась. И прямо сейчас вызови такси, чтобы на юбилее выпить и расслабиться. Там наверняка будут какие-нибудь мужики, кокетничай с ними, танцуй, веселись. Ну будет на тебе платье не от Шанель, думаешь, твоя жизнь кончилась? Может, она только начинается? Давай, давай. Вот тебе плащ. Уйдет она… Видали? Тоже мне, мимоза! Ты уже принимала скорые решения. То любимого своими ручками другой отдала, то работу бросила… Это все результат, кстати, того поступка. Раньше у нас такого не бывало. Это ты сама спровоцировала…