Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона!
Шрифт:
– А ведь мадемуазель Фаина права! – сказал он по-английски, чтобы поняли и Анна Григорьевна с Игорем. – Мы действительно предпочтем найти представителя в России. И не будем возражать, если вы сами его найдете.
Он был просто хорошим парнем, этот Рейли, честным и неискушенным в издательских тонкостях.
А Леблан, кажется, понял, что его игру раскусили, но он был явно не дурак и сообразил, что мои возражения Рейли одобрил полностью. А ведь я и вправду была логична.
На Зинаиде Голицын просто не было лица.
Игорь, разобравшись, в чем дело, тоже поддержал меня. Мы
Наконец мы остались втроем.
– Ну, Фаина, ты даешь! – воскликнул Игорь и на радостях обнял меня. – Анна Григорьевна, до чего ушлая баба!
– Фаина молодец! А вы, Игорь, чуть не дали маху! И я заодно. Вам еще простительно, вы начинающий издатель, а я-то не одну собаку съела на этом деле, а тут прокололась, позор на мою седую голову!
Они говорили, а я сидела совершенно пришибленная. Я так устала…
– Фаина, что с тобой? – обеспокоился вдруг Игорь.
– Ничего. Просто выдохлась. Я, наверное пойду лягу.
– Тебе надо выпить.
– Да, Фаиночка, выпить сейчас милое дело, – поддержала его Анна Григорьевна.
– Фаина, я не думал, что тебе так идет зеленый цвет… – вдруг заявил Игорь. – Кстати, Рейли от тебя в отпаде. Когда вы с Анной Григорьевной вышли, он сказал, что восхищен твоей красотой и элегантностью. А я лично восхищен в первую очередь твоим умом. Откуда что взялось, ты ведь тоже начинающий главный редактор. Работа в журнале – это совсем иная история.
– Сама не знаю, как это получилось. Просто, когда эта выдра появилась, я сразу все поняла. Интуиция…
– Нет, надо не тобой восхищаться, а мной, ведь это я взял тебя на работу.
Мы рассмеялись.
За Анной Григорьевной заехала племянница. И я вдруг поняла, что безумно боюсь остаться одна. Эта встреча со Степаном… Стефано! И разжавшаяся пружина… Внутри все кровоточит. Что я за идиотка? Ведь давно уже все с ним ясно… Дура, кретинка! Но как больно!
– Пойдем в загул? – предложил Игорь.
– Пойдем, только не очень надолго. И еще мне надо переодеться, на таких каблуках пускаться в загул по Парижу я не в состоянии.
– Отлично. Даю четверть часа.
Я поднялась в номер. Стараясь не думать ни о чем, сбросила туфли, роскошное платье и влезла в брюки и свитер. Странно, я хорошо выгляжу, хотя внутри все болит. Видно, это еще возбуждение от переговоров. Я не стала ждать лифта и пошла вниз пешком. На площадке я задержалась, проверила мобильник, нет ли сообщений. И вдруг каким-то новым взглядом увидела Игоря. Он стоял внизу и смотрел на меня. И в его глазах было что-то лишнее, как мне показалось. Это не был взгляд работодателя на хорошего работника. Это был взгляд мужчины. А мужчина он был видный. И лицо доброе. Но я уже люблю этого окаянного труса, мужа графини. Я теперь буду мысленно называть его только мужем графини. Кстати, графиня не слишком интересная женщина. Но зато графиня.
– Фаин, ты чего?
– Ничего. Пошли!
– Пошли! Куда глаза глядят?
– Именно!
Мы долго бродили по улицам, говорили об издательстве, о наших общих планах, мне было легко с ним. И даже
– Ну все, я хочу где-то посидеть, – вдруг заявил Игорь.
– О, я с удовольствием. И я бы чего-нибудь съела, а то этот обед с Рейли как-то прошел мимо меня.
– Отлично! Чего ты хочешь?
– Рыбы! Мои мозги нуждаются в подпитке фосфором.
– Как мне нравится такая определенность желаний. Терпеть не могу, когда бабы начинают выламываться. Тут недалеко есть чудный рыбный ресторанчик.
– Я смотрю, ты хорошо знаешь Париж?
– Я в молодости год жил в Париже, учился. С тех пор обожаю его.
– А почему ж ты не говоришь по-французски?
– Я неспособен к языкам, они мне очень тяжело даются. С грехом пополам выучил английский, без него никак, а с французским хуже. То есть я многое понимаю, но говорю чудовищно и стесняюсь этого.
Ресторанчик с виду был никакой, но народу там оказалось много. К счастью, столик для нас нашелся.
– Выпьем вина?
– Выпьем.
Мы сделали заказ. Игорь вдруг взял мои руки в свои. Сжал.
– Фаина, знаешь, ты удивительная женщина.
– Нет, Игорь, я просто дура.
– Напрашиваешься на комплименты твоему уму?
– Нет, констатирую факт.
– Ты так горько это сказала… Скажи, ты… одним словом, у тебя сейчас кто-то есть?
– Нет.
– Знаешь, я что подумал… Мы взрослые люди… Как там говорил Пьер Безухов… если бы я был не я… ну помнишь?
– Помню.
– Короче, я женат, но это уже чистая формальность. И по ряду причин я сейчас не могу быть свободным… Но это поправимо… – Он крепко держал мои руки. – Так вот, давай попробуем пожить вместе, а? Нам хорошо вдвоем, легко, мне, по крайней мере, хотя такие штуки не бывают односторонними… мне кажется… У нас куча общих интересов, мы отлично понимаем друг друга… У нас общее дело…
– Игорь, но мы же… мы не любим друг друга.
– Говори за себя, – буркнул он.
Я испугалась. Работа и любовные отношения плохо сочетаются, а я успела полюбить эту работу, но не Игоря.
– Фаина, знаешь, ты не отказывайся сразу, подумай, ты уже не девочка, и я отнюдь не мальчик. Но нам еще не поздно… и мне уже не нужны или еще не нужны молоденькие жадные девчонки, а ты… Ты то, что надо! В конце концов, чем ты рискуешь? В любой момент можешь уйти… Я не тиран, не злодей, но мне кажется, мы могли бы быть вместе. Знаешь, из страстной любви мало что получается: остыли – и все, одни разочарования… Почему ты смеешься?
– Знаешь, мой отец давно внушал мне, что если люди женятся не по любви, они в браке будут открывать друг в друге какие-то достоинства…
– Твой отец мудрый человек. Но дело в том, что я уже открыл в тебе массу достоинств… За то время, что мы работаем вместе… Смешно, но в Москве я последнее время ловил себя на мысли, что мне в издательстве лучше и уютнее, чем дома. Я ведь уже полтора года живу один, и я…
Я вдруг дрогнула. Игорь – это не Серджио, Москва родной город, там у меня мой дом, правда, соседка каждый день будет напоминать мне о том, что и второй раз в жизни пружина разжалась зря… Мне опять ничего не светит, хоть он, похоже, влюблен в меня, этот окаянный муж графини…