Мимолётный Роман
Шрифт:
Вот тут я понимаю своего младшего брата, как никто другой. Мама может слишком сильно совать свой нос в нашу личную жизнь. Как и наша старшая сестра. Та мне кажется похожей на мать не только внешне, но и характер тот же унаследовала. Это мы с младшим братом не в родителей пошли.
Хотя нет. Брат во многом похож на отца. А у меня от последнего только упрямство. Зато его хватит на семерых, и ещё на сдачу останется. Сыну вот немного на свою голову передала.
В парке мы катались наперегонки, но маленькому хитрецу просто кататься неинтересно, поэтому гоняли на желания. Ага. Сын знает, как развести меня на что-нибудь.
–
– Угу.
Сын улыбается во все зубы. Конечно, обхитрить мамку – это многого стоило. Сначала поддаться, а когда я расслабилась и уже думала, что победа у меня в кармане, он обогнал меня.
– Ну говори уже.
– В июле концерт «Ночных псов» будет, мам, давай сходим?
Вот же блин, а я уже купила билеты на их концерт, в качестве подарка на день рождения. Интересно, а теперь это прокатит в качестве подарка или надо что-то новое придумывать?
– Сходим.
Сын как-то с подозрением косится на меня.
– Ты уже купила, да?
– Угу.
Сын порывисто бросается на меня и крепко обнимает.
– Ты самая лучшая, ма.
Хрен с ним, с подарком. Ради вот такой радости сына я ещё что-нибудь придумаю.
– Ну, раз, билеты уже куплены, то они не засчитываются в желание, и у меня новое.
– Борзеешь, Денчик.
– Ну-у-у, ма, я по-справедливости рассуждаю.
– И чего же ты хочешь, справедливый мой?
– Пошли пиццу поедим?
Тут я соглашаюсь сразу. Пиццу я люблю не меньше сына.
После кафе мы с сыном ещё гуляем по городу, а потом едем домой. Расходимся по своим комнатам. Он играть в компе, а я – смотреть объявления о работе. Просто так. На всякий случай. Пара вакансий мне даже нравится, и я отправляю своё резюме, хотя ещё не уверена, что придётся увольняться.
Уже ночью, лёжа в кровати, я ловлю себя на мысли, что не всё так плохо в моей жизни. Я воспитала хорошего сына. Он ведь мог сегодня убежать гулять с друзьями, потому что в его возрасте тусоваться с родителями не интересно, но он провёл этот день со мной. Вот ради своего мальчика я и справлюсь со всем остальным.
Засыпаю я с улыбкой на губах, а вот сплю плохо. Мне всю ночь снится мой незнакомец и то, что он вытворял со мной. Просыпаюсь вся мокрая. Понимаю, что меня лихорадит. Хочу встать, но сил не нахожу. Снова проваливаюсь в сон, где меня уже ждёт мой незнакомец. Жаль, что это только сон, я бы хотела снова провести с ним время. Но мы расстались не очень хорошо, и я даже не знаю, как его зовут. Он навсегда останется моим мимолётным воспоминанием.
Глава 3
– Мам, – чувствую, как меня трясут, – мам, проснись, пожалуйста.
Кое-как разлепляю глаза и вижу обеспокоенное лицо сына.
– Мам, ты напугала меня. Ты громко стонала. Тебе плохо? Позвонить в скорую или бабушке?
– Не надо, – шепчу, потому что голос исчез, а горло дерёт от боли.
–
Киваю. Сын тут же убегает. Слышу, как он грохочет на кухне дверцами шкафчиков, пытаюсь встать с кровати, чтобы предотвратить погром, но даже от лёгкого движения голова начинает раскалываться.
– Ма, держи.
Дениска прибегает обратно с градусником. Я тут же засовываю его подмышку. Уже по писку градусника, понимаю – температура есть и она большая, но посмотреть не успеваю, – сын отбирает его у меня.
– Тридцать девять и пять. Мам, я звоню либо в скорую, либо бабушке.
Понимаю, что он прав, поэтому на пальцах показываю первый вариант. Врач приедет и уедет, а мать я хрен выпровожу. Сын кивает и снова убегает. Слышу, как он звонит, как объясняет, что маме плохо и что мы живём вдвоём. Ага. Как будто это такая дикость в современном мире. Дальше я проваливаюсь в сон. И возвращаюсь в реальность, только когда меня будит врач.
Осматривают и успокаивают, что ничего страшного. Всего лишь ангина. Назначают лечение.
Ага. Совсем ничего страшного, кроме того, что ты мать и должна заботиться о сыне, а вместо этого даже с кровати встать не можешь. За все двенадцать лет, что гордо ношу звание «мама» мои болезни можно пересчитать по пальцам. За последние три года, что мы живём отдельно, я и вовсе не болела. И сейчас я совсем не понимаю, как мне быть.
– Мам, не переживай, врач сказал, ты на поправку быстро пойдёшь, а пока я позабочусь о тебе, – сын придвигается ко мне ближе и начинает гладить по руке, – ма, не плачь только, ладно?
Плачу? Поднимаю руку, касаюсь щеки. И правда плачу. Это всё температура. Вот и сны странные снятся и слёзы текут. Следующие три дня пролетают урывками. Сын нянчится со мной: помогает дойти до ванной, разводит гадкое средство, которым надо полоскать горло и даже заставляет это делать. Он регулярно заказывает нам еду и делает это ответственно, не нашу с ним любимую пиццу, а разные супчики и пюрешки с рыбными котлетами. Знает, что рыбу не люблю, вот и отрывается на беззащитной матери.
Но всё меркнет по сравнению с тем, как он отбивается от бабушки. Я впервые ощутила, что мы с ним настоящая команда. Пусть он и врёт – это плохо, но у Дениски нет другого выхода.
– Ба, привет. Да, представляешь, мама снова ушла на работу, а телефон оставила дома. Ага. Она эту неделю вообще растерянная, говорит, работы много, устаёт. Я ей передам, что ты звонила.
Если бы не болела, расцеловала бы сына.