Минеральные войны
Шрифт:
— Ну и, чё-как? — Руками, в отличие от нее тогда, я изображать ничего не стал. — Как прошло вступление во взрослую жизнь?
— Было… прикольно. — Фыркнула Сабрина.
Она быстро соорудила себе тост с квадратиком колбасы в полтора пальца толщиной, тремя полосками сыра, политым кетчупом, майонезом и декорированного сверху огромным листом какого-то светло-зеленого мохнатого "листика".
— Но Ли — все равно молодец! Очень нервничал! И очень старался! Но — блин! — неужели нельзя было без этих долгих и изнурительных прелюдий, а? И дурацких вопросов типа «ты в порядке?», «тебе не больно?», «тебе хорошо?».
Я только усмехнулся. А Сабрина махнула свободной рукой:
— Ну, как прошла твоя ночь, я даже спрашивать не буду. Со спины все видно. Или ты специально в одних труселях по дому ходишь, чтобы продемонстрировать неопытной малолетке, как оно должно быть у взрослых? Типа «учись, детка»?
— А что? Не прошло еще? — Я постарался заглянуть себе за спину. — Ну, я для того и не стал майку надевать, чтоб зажило быстрее. И это не трусы, а шорты.
— Не-а! — Сестра отклонилась назад, внимательно осмотрела мою спину и отрицательно покачала головой. — Заживает, конечно, но еще не до конца! Сурово она тебя. Вот что значит чемпион по харанубе! — И с огромным любопытством поинтересовалась. — Интересно, что нужно делать с юной девой, чтобы она так тебе спину располосовала? Не поделишься секретом? Ну, чисто так… на будущее… А то Ли постоянно какой-то балет изобразить пытается. Нашел себе фарфоровую куклу, блин!
Она вперилась напряженным взглядом в свой бутерброд, примерилась, резко выдохнула, широко раскрыла
— Всего лишь позволил ей думать, что она ухватила удачу за хвост, и вот этот вот симпатичный богатенький молодой бура… красавчик, с которым лично знакомы аж директор «Пирита» и принц «Антрацита» — очень неплохой вариант в мужья. Причем, «вышла» она на это сокровище абсолютно самостоятельно, ловко и хитро бортанув от "добычи" конкуренток, у которых были куда более выгодные стартовые условия.
— Бедняжечка, ам-ням-ням! — Невнятно пожалела Сабрина. — Как ты, наверно, страдаешь, ам-ням-ням, и мучаешься, обманывая доверчивую неопытную девочку, ам-ням-ням!
Неопытную? Ну, не сказал бы…
— А что делать, уважаемая сестра! Иначе нам, бедным клонам, размножения не видать, как собственной расцарапанной спины! Поэтому — только подлое коварство и вероломный обман! Только хард-кор!
Сабрина фыркнула:
— Какой еще "хард-кор"? Не загрязняйте чистый вакуум вумными словечками, уважаемый старший брат! Еще в нашем случае для спасения редкого вымирающего вида вполне допустимо внутривидовое скрещивание! Но это только в крайнем случае, разумеется! — Поторопилась она уточнить, вовремя заметив смену выражения моего лице. Спросила, меняя тему. — Новости какие-нибудь есть?
Я посмотрел в окно на просыпающуюся столицу — птички чирикают, солнышко светит, тоненькие нитки и толстые канаты транспортно-пассажирского трафика расчерчивают голубое небо. Спокойствие и красота.
— Ага. — Равнодушно ответил я. — Судя по некоторым признакам, с планеты уже сутки полным ходом идет скрытая эвакуация.
Сабрина даже жевать не перестала. И вообще никакого удивления не показала. Лишь покивала задумчиво:
— Даже так… То-то я смотрю, Ли столько трагизма и чувств в наше с ним расставание вложил!
Я всерьез задумался:
— Ну, во-первых, трусики надо было оставить молодому человеку на память. Во-вторых, улыбнуться. Только не этой вашей обычной хитрой улыбочкой, из которой хрен поймешь, что вы там про нас думаете, а эдак… растроганно. Ну, еще глазками похлопать. Слезу там пустить… чуть-чуть. Еще поцеловать… наверно. О! Точно! ПРОМОЛЧАТЬ!
— «Плюс десять» Сарите Веридас! — Воскликнула обрадованная Сабрина. — Я угадала ответ на этот вопрос викторины! А, прости… что ты там про эвакуацию говорил? Я не расслышала.
— Проводятся мероприятия, сильно смахивающие на эвакуацию особо ценных человеческих ресурсов в пределах всей звездной системы. — Повторил я. — Уже около 47 тысяч ведущих специалистов и ученых покинули систему. Поводы разные, но все выглядят очень достоверно: командировки, отпуска, инспекции и тому подобные рабочие поездки. Даже повышения в должностях и перевод на другую работу. На первый взгляд, улетают в одиночку или в составе рабочих групп и делегаций, но если копнуть глубже, то убывают целыми семьями. С супругами, детьми, родителями и домашними питомцами. Если смотреть статистику, то такого исхода профессионалов с Архоца никогда не было. А вот на Секуре было что-то очень похожее…
— И давно?
— Вчера в четыре-ноль-ноль по среднепланетарному времени началось. Ну, это то, что я смог отследить со своим допуском, конечно. Скорее всего, началось раньше.
— Следуюфими пойфут рукофодители среднего и низфефо зфена. — Предположила сестра.
Она решительно расправилась с остатками бутерброда и по пояс нырнула в холодильник с целью приготовить себе еще один. Я постучал пальцем по одному из двух гранитно-каучуковых полушарий, торчащих из холодильника:
— Как думаешь, что лучше: «Ростбиф из говядины с соевым соусом и картошкой по-колонистски» или «Котлета свиная на кости с тушенными овощами по-гардиански»?
Сабрина захлопнула дверцу, выпрямилась и напряженным взглядом впилась в цветастые контейнеры, которые я так и не убирал в холодильник:
— Хм… Слушай! А давай обе! Я сейчас гарадианского псевдозавра готова сожрать, не то что тамошнюю свинью!
Я пожал плечами и активировал блоки готовки на контейнерах. Сабрина вдруг застыла:
— Слу-у-ушай! Самое главное-то не спросила!
— М?
— Что к Золотарь наденем? Если хоть чуть-чуть испортим «торжественную» — нас Читхангпур самих… — Она содрогнулась. — Попортит.
Меня тоже передернуло:
— Ну, если б не информация об эвакуации, можно было бы в школьной форме слетать, но сейчас…
— Ясно. — Сабрина надула губки. — Опять в этих пошлых, простолюдинских, безвкусных, дешевых и некрасивых «комбезах» ходить!
Я развел руками.
— Слу-у-ушай! — Сабрина сложила ручки и захлопала глазками. — А давай еще нямки закажем, а! Какашка, сто процентов, зажилит нас покормить — ты ж ей в самую ее блудливую душу плюнул! Прямо в центр!
+++
По прилету в поместье Ольги Золотарь нас… арестовали.